Подняв на мужчину глаза, посмотрела на него как на дурака.

«Ну извините, что разочаровала реакцией, в следующий раз берите в заложники кого-то более истеричного, и всё будет ок, как того желает ваша крохотная подленькая душонка».

Косову было бы гораздо удобней подойти ко мне со спины и разрезать пластмассовый жгут, но нет же, он практически улёгся на меня грудью, а руки освобождал чересчур долго, как будто утром мало ел каши, ну совсем у мужика сил нет.

– Перестарались ребята, останутся синяки, – Игорь, когда сюда шёл, не иначе головой обо что-то ударился. Несёт что попало, а ещё и запястье правой руки мне зачем-то наглаживает. Противно до тошноты. – Ника, даю слово, виновные будут наказаны.

Наичуднейшая идея! Главный виновный – ты. Предлагаю, хорошенько вымочить в солевом растворе хлыст, приспустить тебе штанишки и выпороть в лучших традициях прошлых веков, чтобы месяц скромно от стула отказывался со словами: «Нет-нет, мне не тяжело, я постою».

– Ноги затекли, – пожаловалась я и под этим предлогом встала со стула, а отойдя от Косова приблизительно на пару метров, встряхнула сначала левую, а затем и правую конечность. Ещё жутко хотелось прогнуться в пояснице, потянуть шею, а также помахать руками, чтобы их размять, но меня и без этого, не скрывая мужского интереса, пристально разглядывали. Поэтому решила не искушать судьбу, мало ли какая мысль забредёт в воспалённый ум Косова, вдруг он сочтёт, что, таким образом, я с ним кокетничаю или вообще соблазняю.

– Вероника, что ещё я могу для вас сделать? Может быть, вы хотите воды или поужинать? – поинтересовался мужчина, причём его тон клятвенно уверял, что любая моя прихоть будет тут же немедленно выполнена.

В горле действительно пересохло, да и пустой желудок грозился в ближайшем будущем заурчать, требуя пропитания, но я лучше себе отгрызу руку, чем что-либо приму от Косова и добровольно положу это в рот. Откуда мне знать, что в воду или еду не подмешана какая-нибудь дрянь, которая превратит меня в безвольную и ничему не сопротивляющуюся живую куклу?

Нет уж, Косов, уволь и сам подавись тем, что предлагаешь.

– Спасибо, конечно, но мне ничего не нужно. Попью и поем, когда окажусь дома, – с улыбкой на лице отказалась я, а после как бы невзначай уточнила. – Кстати, не подскажете, когда конкретно это произойдёт?

Мужчина, демонстрируя сожаление, опустил взгляд в пол и тяжело вздохнул.

Что-то мне совсем его реакция не нравится. Похоже, дела у меня и правда так плохи, как думала.

– Вероника, я бы мог соврать, но не стану. Увы, но домой вы уже не вернётесь.

Ощущая, как от ужаса на затылки волосы встают дыбом, сглотнула.

– П-почему это? – как ни силилась произнести фразу ровно, всё равно запнулась, причём на первой же букве. – Вы за меня запросили слишком много, и Юдин отказался выполнять требования?

Мысль, что Ренат не захотел задорого выкупать мою бедную шкурку, ну вот вообще не укладывалась в голове, но тогда почему же Косов согласно кивает?

– Да, Ника, Юдину я выставил мегакрупный счёт. Потребовал всё. Всё, что у него есть, – с торжествующим видом заявил Косов, и пока моя челюсть медленно, но верно отвисала всё ниже и ниже от изумления, какие неуёмные аппетиты встречаются у людей, мужчина, взяв паузу, уселся на стул, вальяжно закинул ногу на ногу и лишь после соизволил продолжить. – А теперь самое интересное – Ренат согласился! Вероника, какого это осознавать, что стоишь баснословную сумму?

Ёштышь…. дожила, эмоции есть, а слов их выразить нет.

Нет, ну я, конечно, всегда знала, что любовь – это сила, но что настолько мощная, даже не осознавала. Мне только что в открытую заявили, что все мои планы на будущее отменяются, так понимаю, по причине преждевременной и насильственной гибели, а у меня в груди вместо страха и уныния тепло вовсю разливается, и соловьи песни поют. Ренат…, мой Ренат, готов от всего отказаться, лишь бы я была рядом.

Крышесносное чувство, знать, что для обожаемого человека, ты самая великая ценность, и для него в мире нет ничего дороже тебя.

– Можешь не отвечать, твоя улыбка красноречивей любых слов, – заметив, что я сияю как здоровенная вывеска гипермаркета, Косов снял вопрос, причём почему-то ещё и резко на «Ты» перешёл. – Ник, а как насчёт коньяка? Я отмечу победу над давним конкурентом, а ты составишь мне компанию и немного расслабишься, – с какого такого перепуга мужчина уверовал, что его предложение вместе накатить на грудь будет принято – мне неизвестно, но он достал телефон, с явной целью позвонить, дабы ему доставили алкоголь.

– Я пас, – фыркнула и, презрительно смерив Игоря взглядом, выплюнула. – А ты пей сколько влезет. Вдруг случится чудо и захлебнёшься.

Всё хватит, надоело мне тут дружелюбность изображать. Если уж проживаю последние часы или, быть может, даже минуты, то буду собой. Что на уме, то и на языке. Понятно, что Косову это вряд ли понравится. Да и пусть. Что он мне сделает? Удавит? Так у упыря это в любом случае стоит первым пунктом в списке дел.

Так что, если уж и помирать, то с музыкой, а в моём случае со свободным и говорящим правду языком.

Брови Игоря удивлённо взметнулись вверх, а сам он заметно напрягся. Похоже, влетит мне за высказывание. Ну и фиг с ним. Зато с лица Косова слетела мерзкая самодовольная ухмылка.

– Ник, – мужчина, качнув головой, осуждающе цокнул, – в твоём положении неумно со мной ссориться. Я ведь могу…., – ждала, что мне сейчас ярко опишут, что конкретно придётся вытерпеть перед неминуемым концом в случае конфронтации, но Игорь почему-то замолчал, а после нескольких секунд раздумий вновь заулыбался. – Хм-м. Не получается на тебя разозлиться, и всё тут. Я слишком тебе благодарен, ты ослабила Юдина и превратила его мозг в кисель. Ведь до встречи с тобой его невозможно было ничем прошибить.

«Похвалу» за якобы надломленную волю Рената, восприняла как плевок. Даже поймала себя на том, что неосознанно мазнула пальцами по щеке, как бы стряхивая невидимую желеобразную массу.

– Ослабел?! И ты это говоришь о том, кому хватило храбрости и души остаться без всего, чтобы спасти любимого человека? Ну и дурак же ты.

– Ника! – подскочив со стула, с угрозой рявкнул мужчина.