– Позволь полюбопытствовать, и почём нынче совесть? Выгодно продал, не продешевил?

– Мне хватит, – тихо, почти шёпотом, ответил мужчина, а после всё же соизволил ко мне развернуться и тут его понесло. – Ник, не смотри на меня как на последнюю падаль. В сорок лет всё, что умею – это служить Юдину. Сегодня я ему ещё нужен, а завтра не факт. Но дело даже не в этом, осточертело всё, сама же в курсе, чем приходится заниматься, а я хочу покоя и тишины. Возьму любимую женщину, уеду в деревню, построю дом и наконец, начну жить для себя.

– Да сколько угодно и на здоровье, – вырвалось у меня. – Мечтаешь о деревне, вперёд. И не обязательно меня отдавать этому психу. Уволишься, продашь квартиру, на очень даже приличный дом должно хватить. Заводи тачку, включай заднюю скорость и дави в пол педаль газа. У них водители не за рулём, у нас будет фора. И надо то только добраться до трассы, там оживлённо, они не посмеют напасть. Андрей, ты мне столько сделал добра, я же ни один твой совет не забыла, клянусь, Ренат никогда об этом инциденте не узнает, – пообещала я и сказала чистую правду, если в лапы Косова не попаду, даже под пытками не сдам Андрея. – Счастье не в деньгах, а в мире с самим собой.

– Выходи, – выплюнул мужчина и, отвернувшись, опять спрятал глаза. – Поздно уже что-то менять. Обратной дороги нет. Чтобы ты сейчас не говорила, в любом случае Юдин узнает, а за тебя он не только с меня, но и с моей женщины шкуру сдерёт. Ника, твою же…! – после нескольких секунд бездействия с моей стороны, рявкнул мужчина. – Не заставляй тебя выталкивать из машины.

Кое-как, но заставила себя взяться за ручку и открыть дверь. Если не Андрей вышвырнет из машины, то люди Косова придут и выволокут. Лучше уж самой. Так гордость, да и здоровье, уверенна, меньше пострадают.

– Ник, я тебе от чистого сердца желаю удачи и надеюсь, что всё закончится хорошо. Ты главное – не сопротивляйся, и что бы ни велели, всё выполняй, – крикнул Андрей, когда уже ногами сминала траву.

– Пошёл …, – так же как и мужчина, то есть от чистого сердца, послала его на три буквы, а после дабы развеять его радушные и, увы, несбыточные мечты, наклонившись, заглянула в салон.

– Так напоследок, вангую. Ты думаешь сейчас идёшь в светлое будущее? А нет. Прямиком топаешь в безысходность. Тот дом, что ты выстроишь, станет для тебя персональным адом. Женщина, которую любишь, тебя бросит, потому как меньше чем через полгода сломаешься. Сломаешься из-за совести, что и днём, и ночью будет грызть и грызть, пока от тебя прежнего ничего не останется. Я тебя изучила и, не смотря, что вытворил, заявляю, ты хороший человек, а такие себе кровь на руках не прощают. А кровь будет, Косов не Юдин свидетелей не оставляет.

Глава 34

По ощущениям глубокая ночь, сижу на стуле в помещении без окон и света и не имею возможности, стереть с лица уже засохшую кровь, потому как руки за спиной связаны.

Кровь у меня текла из губы: я не удержалась и на поляне попыталась сбежать. Догнали, чтобы поумнела, отвесили оплеуху, слава всему хотя бы одну, запихнули в машину, и вот я теперь здесь, гадаю, сегодня удавят или же завтра?

Звенящую тишину разорвал металлический скрежет, скорее всего, где-то поблизости отодвинули тугую щеколду замка, после послышались шаги, и что ужасно их звук постоянно усиливался.

– Только бы мимо, только бы мимо…., – с бешено колотящимся сердцем, лишь губами, чтобы никто не услышал, как молитву повторяла я.

Шаги стихли, и я перестала дышать: кто-то остановился рядом с комнатой, в которой меня заперли.

– Нет, – громче, чем следовало, всхлипнула я, когда в дверь вставили ключ и провернули. Человек бесспорно явился по мою душу.

Ещё до того, как раскрылась дверь, глаза, привыкшие к темноте, резанул яркий свет, и я зажмурилась.

– Не сильно здесь скучала одна? – вошедшего не разглядела, но голос узнала, ко мне собственной персоной пожаловал Косов.

Главное – держать эмоции под контролем и ни в коем случае не вести себя как жертва, иначе действительно ею стану. А ещё надо, как можно дальше, спрятать свой страх, ведь не только животные, чувствуя в сопернике слабость, нападают, люди поступают так же.

Выпрямив спину, высоко задрала подбородок и придала лицу безмятежность, словно я не в обшарпанном и явно производственном помещении сижу со связанными руками, а в кресле ресторана за столом с белой скатертью, и сейчас официант принесёт мне вина, и никто мою свободу не ограничивает, когда захочу – тогда и уйду.

– Что вы, как можно? Мне весело, как никогда, – бодрым светским тоном отозвалась я, а вот улыбнулась напрасно, от натяжения рана на губе лопнула и опять засочилась кровь.

Заметив это, мужчина нахмурился. Аплодирую, сочувствие разыграно вполне натурально.

– Вероника, да вы где-то поранились, позвольте, я вам помогу? – Косов, достав из кармана платок, подошёл и аккуратно, можно даже сказать заботливо, промокнул тканью кровь. – Что же вы так неосторожно? Такое красивое лицо надо беречь.

Сучоныш!

Пусть и не своими руками, но это же Косов мне расквасил губу, а теперь, видите ли, сокрушается: «Ая-яй, как же так? Непорядок». Актёришка недобитый. Ну ничего, у жизни форма не чемодана, она круглая, за всё ответит гад.

– Игорь, а вы мне руки не развяжите? – поинтересовалась я тоном, словно с другого конца стола попросила соль передать. Развяжет – отлично, а нет – так и фиг с ним. Умолять точно не стану, лучше синяки на запястьях, чем дать этой твари почувствовать надо мной власть.

Косов задумался. Он что риски оценивает? Ну-ну, существует же огромный шанс, что со свободными руками я сразу же превращусь в ниндзя и с криком «Кийя-я!» всех тут размажу по стенке.

– Вероника, а вы обещаете вести себя благоразумно?

«Ага щас, не дождёшься».

– Разумеется.

После того как мужчина нырнул в карман лёгкой куртки, в нескольких сантиметрах от моего носа со щелчком раскрылся складной нож. Вот всё-таки не тем Косов делом заполнил свою жизнь, с его любовью к театральщине, надо было выбрать стезю лицедея. Он