Благо я хорошо умею выбивать из ее головы всякую дурость. Особенно, если раздеть Черноглазку и перевести все разговоры в горизонтальную плоскость. В квартире не осталось, на мой взгляд, ни одного не помеченного нами места.

Где-то мы ругались, потом успешно мирились. Где-то я снова и снова доказывал ей всю правильность нахождения ее в этой квартире. Где-то мы просто любили друг друга. Забыв обо всем на свете.

Удивительно даже, что успели побывать и в театре, и в кино, и в музеях близь лежащих городов. Однажды даже ей удалось затащить меня в ресторан. Как итог, Виолла больше не поднимает тему нашу совместного проживания. Что не может не радовать.

Распаковываю свежеиспеченные булочки, готовлю ее любимый чай. Черный, с цедрой апельсина и корицей. Слишком уж увлекаюсь своим занятием, что даже не замечаю подошедшую ко мне со спины чертовку.

— У нас не осталось ваз! — говорит это с упреком и толикой грусти.

— Значит купим еще!

— Куда еще? Тим, оглянись и посмотри повнимательнее. Ты что, решил скупить все цветы в городе?

— Даже если и так, в чем проблема?

— В чем проблема? В чем проблема?! — она фыркает, достает самую глубокую из имеющихся кастрюль и, не сказав больше ни слова, принимается пристраивать туда цветы.

— Тебе нужно отдохнуть от своих книжек. Они на тебя плохо влияют.

— Как книги могут плохо влиять на человека?

— Не уверен, что у меня есть ответ на этот вопрос. Но с тобой явно что-то не то. ПМС? Вроде рановато...

— Блин, Тим! Ты невозможный человек! Почему я не замечала этого раньше?! Где были мои глаза?! — сжимаю посильнее переносицу. Неужели вернулись к тому с чего начинали?

Закатываю глаза. Виолетта уже успела сбежать из кухни. А мне остается лишь пойти за ней. Упираюсь рукой в стену, пресекая очередную попытку смыться от меня. Наступаю на нее, пока эта неугомонная девчонка не упирается в стену. Нависаю над ней, не сводя глаз с ее приоткрытых подрагивающих губ.

Тело в миг напрягается от такой близости и этот ее невинный исподлобья взгляд. Наклоняюсь чуть ниже, наблюдая за тем, как расширяются зрачки Виоллы и она закусывает свои пухлые розовые губки.

Дурею. Веду носом по ее шее, вбирая в себя аромат ее тела. Обожаю как она пахнет. Так по особенному. Касаюсь языком мочки ее уха и под злое ворчание Черноглазки подхватываю егозу на руки, заставляя обвить меня ногами.

Вновь возвращаю ее в кровать. Она встала не стой ноги, так почему бы это не исправить? Дыхание Дюймовочки учащается, грудь начинает вздыматься все выше и выше.

— Прекрати... — шипит моя дьяволица, впиваясь своими ноготочками в мои плечи.

— И не подумаю! Тебе нужно выпустить эмоции, — усмехаюсь. — Я знаю отличный способ покричать...

Набрасываюсь на ее губы. Сминаю их, терзаю. Заставляю ее тело подчиниться мне. Виолетта выгибается, царапая мою грудь своими затвердевшими сосками. Стонет мне в губы и закатывает глаза от удовольствия, стоит только сжать посильнее выпирающие и манящие вершинки.

— Озабоченный! — выстанывает охрипшим голосом. Чертовски громко и так сексуально.

Прикладывая неимоверные усилия, заставляю себя отстраниться от этой желанной девчонки, заглядываю в ее нереальные черные омуты. Пора уже нам научиться разговаривать не только телами. Виолла дрожит подом мной, а я уже мысленно надавал себе с десяток оплеух. Она тянется ко мне, старается воззвать к моему здравому рассудку и чуть не хнычет в голос, когда я скатываюсь с нее.

— Тиииим...

Поворачиваюсь, притягивая ее вновь в свои объятия. Виолетта зарывается в мои волосы, чуть сжимает их и проводит языком по своим покрасневшим губам. Как же я хочу ее. И возьму, обязательно. Но сперва придется до нее достучаться.

— Что происходит, маленькая? Расскажи...

— Ничего... Ничего... Все хорошо, мне с тобой хорошо.

— Виолетта! — пытаюсь выравнять дыхание, но мой голос по прежнему звучит хрипло.

— У мамы... Завтра годовщина ее смерти... — она опускает глаза вниз, стараясь не показывать той боли, что сейчас в них плещется.

Принимаю все сказанное ею. Перевариваю. И пытаюсь понять, как мне действовать дальше.

— Я скучаю по ней... Еще один год без нее... — шмыгает она носом и утыкается в мою грудь.

— Хочешь съездить к ней?

— К ней?... — Виолетта смотрит на меня как на умалишенного. Молчит с минуту. О чем-то думает. Не тороплю, даю ей время на обработку информации. — На могилку?

— Если ты этого хочешь. Поедем. Хочешь?

— Я так давно там не была... — уже во всю захлёбывается слезами. — У Элеоноры вечные дела. Еще ни разу не удавалось побывать там в годовщину ее гибели.

Прижимаю Черноглазку к себе теснее. Наверное даже через чур сильно. Но она не сопровождается, да и я не в силах сейчас ее отпустить. Если бы я мог, не раздумывая бы забрал всю ее боль себе. Если бы я только мог...

Не замечаю, как рыдания стихают. Мы все так же лежим в обнимку, не способные пошевелиться. Завтра сложный день. На работе полная запарка. За мой маленький отпуск, дел накопилось с воз и маленькую тележку.

Не привыкать. Вывезу. Разгребу. Виолле об этом знать тоже не стоит. Я обещал ей, а значит мы туда поедем.

Виолетта

Ночь была бессонной. Я никак не могла выкинуть из головы предложение Тима поехать к маме. Я была в предвкушении. Я была в напугана до чёртиков. Я была ему безгранично благодарна.

Если бы я только могла описать словами то, как сильно люблю этого, порой абсолютно невыносимого мужчину... Мне всегда нравились истории про принцесс. Где в серой жизни девушки появляется прекрасный принц и превращает ее в самую настоящую сказку. Рядом с ним я тоже чувствовала себя принцессой.

Вот он. Красивый, серьезный, надёжный. Абсолютно настоящий. Лежит рядом и тихонечко посасывает мне в ухо. Это ли не счастье?

С ним и я становилась другой. Более взрослой. Более спокойной. Более женственной.

Не смогла удержаться от порыва зарыться пальчиками в его густую темную шевелюру, коснуться губами его лба. Как же сильно я его