ответить под Веритасерумом. После согласования вопросов с правозащитником обвиняемого, если таковой имелся, обвиняемый принимал Веритасерум и отвечал на них. Приговор выносили по итогам ответов.

Визенгамот – не приют для нищих, поэтому искренне жаждущих закопать Малфоев там было немного. Большей частью его члены всего лишь остерегались противоречить новой исполнительной власти. Благодаря агитации Нарциссы было немало и таких, кто готов был рискнуть и заступиться за Малфоев, поэтому присутствие наблюдателей из международной комиссии для большинства оказалось желанной отмазкой. Председатель Визенгамота помнил о пожелании Бруствера и не мог не понимать, что пожелание министра равносильно приказу, поэтому обстановка на суде была весьма благоприятной для обвиняемых.

Люциус Малфой рассказал, что еще с Первой Магической его сотрудничество с Волдемортом было вынужденным, что занимался он там в основном финансами и что в последние годы Волдеморт его терпел из-за денег и ради места проживания. Тем не менее, на него всё время оказывалось давление и его сына буквально принудили принять метку под угрозой жизни семье, а в последней битве он вообще не участвовал, потому что к этому времени Волдеморт уже настолько не доверял ему, что забрал у него палочку. Для членов Визенгамота это оказалось новостью и где-то даже шоком, потому что палочки отбирали только у преступников.

Заслушали приглашённых свидетелей, включая Нарциссу. Их показания не расходились с рассказом обвиняемого. Неприглашённых, в количестве четверых Уизли и одного Дамблдора, заслушивать не стали. Дамблдор энергично тянул руку для выступления, уподобляясь Гермионе на первом курсе, но остался незамеченным. Видя такой произвол со стороны председателя, герой Мерлина 1-й степени Рональд Уизли выкрикнул прямо с места:

– Вы чего?!! Это же хорьки!!! Это же Малфои!!! Это же они раздают взятки направо и налево и купили половину Министерства!!!

Судьи возмущённо загалдели.

– Мистер Уизли! – председатель встряхнул колокольчиком, призывая зал к тишине. – Вы можете подтвердить под Веритасерумом, что видели, как кто-то из Малфоев даёт кому-то взятку?

– Нет, но это же всем известно!!!

– А раз не видели, вы не можете это свидетельствовать. Сейчас мы заслушиваем свидетелей, а не сплетников. Объявляю вам предупреждение, мистер Уизли. Ещё одна такая выходка – вы вы покинете зал.

Разгневанный Рон был насильно усажен на стул Артуром и мамой Молли, вцепившимися в него с двух сторон. Дамблдор, уже разобравшийся, куда ветер дует, смирился и перестал тянуть руку. Судьи отправили секретарю записки с вопросами, представитель международной комиссии проверил их и отобрал соответствующие требованиям допроса с Веритасерумом. Люциусу подали стакан воды с тремя каплями Веритасерума, и начались вопросы.

– Убивали ли вы людей?

– Да, в Первую Магическую войну, во время боевых стычек, – монотонным голосом ответил Малфой.

– Протестую, – заявил второй наблюдатель, находившийся с ним. – Обвиняемый уже ответил за это на суде после Первой Магической.

– Протест принят, – подтвердил председатель. – Уточните вопрос.

– Убивали ли вы людей после возрождения Волдеморта?

– Нет.

– Вы хотели возрождения Волдеморта?

– Нет. Если бы я хотел, я сделал бы это, у меня было и время, и возможности. А это сделал Петтигрю.

– Почему вы не выдали Волдеморта властям?

– Я не мог этого сделать из-за метки.

– Зачем вы с Пожирателями разгромили Отдел Тайн?

– Мы не хотели его громить. Это дети начали драку, а я перед вылазкой отдал приказ никого не убивать. Нам пришлось защищаться.

– Зачем вы подсунули тёмный артефакт Джинни Уизли и подвергли школьников опасности?

– Я никогда не отдал бы опасный артефакт в школу, где учится мой сын. У меня не было такого умысла, артефакт достался девочке не поэтому. В тот день я пытался избавиться от него в Лютом, но не сумел. Когда появились Уизли, я подумал, что смогу избавиться от артефакта через них. Я не ожидал, что девочка возьмёт его в школу. Я подумал, что она увидит чужую вещь и покажет её родителям, а Артур отдаст её в Отдел Тайн.

– А ваш Добби?!! – вскричал Рон с места.

– Добби не мой домовый эльф. Это была чья-то инсценировка.

– Но как же, ведь это вы дали ему одежду!!!

– Домового эльфа нельзя освободить, просто кинув в него чужим грязным носком. Это должна быть хозяйская вещь, её нужно дать с намерением и сказать формулу отречения.

– Это вы всё врёте! – возмутился Рон. – А чей же он тогда, если не ваш?!

– Чей-то из Блэков, из угасшей ветви. – Малфой на мгновение замолчал. Видимо, искал ответ, но из-за сыворотки правды это не было заметно по его расслабленному лицу. – Возможно, Альфарда. Не отречённый, а то бы он не смог проникнуть в наш дом. Нарцисса, она урожденная Блэк, а эльфы могут пробраться к крови своего рода, если нет специальной защиты, как в Азкабане. Помню, я тогда удивился, когда Филч дал мне в сопровождение эту мелкую погань. Мои эльфы никогда не выглядели так ужасно...

– Протестую! – воскликнул наблюдатель, пресекая разговорчивость обвиняемого. – Задавать вопросы должны только члены Визенгамота! И это должны быть чётко поставленные вопросы!

– Протест принят, – председатель махнул палочкой в сторону Рона, накладывая на него Силенцио, и приказал вывести его из зала. Малфою задали ещё несколько вопросов и наконец подали антидот к Веритасеруму.

После Люциуса настала очередь Драко, который рассказал, что был вынужден принять поручение Волдеморта под угрозой смерти родителей. Затем попросила слово Нарцисса и сказала, что она еще в начале того учебного года просила Снейпа помочь Драко, а поскольку тот был шпионом Дамблдора, то Дамблдор с самого начала знал о поручении Драко и ничего не сделал – а это не что иное, как укрывательство преступных намерений. А сама она как мать предпочла бы, чтобы её сын оказался в Азкабане подальше от Лорда и не получил эту метку, и в глубине души надеялась, что так и случится.

Все взгляды обратились к Дамблдору.

– Вы действительно знали о задании младшего Малфоя и не сообщили об этом в аврорат? – спросил председатель.

Дамблдор промолчал, улыбнувшись в ответ доброй стариковской улыбкой.

– Вы можете выпить Веритасерум и опровергнуть обвинение миссис Малфой об укрывательстве, – предложил председатель.

– Я хотел дать мальчику шанс самому одуматься, – вздохнул Дамблдор, видя, что весь зал ждёт его ответа.

– И как бы он одумался, если вся его семья в заложниках у змеелицего? – яростно спросила Нарцисса. – Вы хотели, чтобы мой