Поразмыслив в этом ключе, я пришел к выводу, что после того, как приму ванну и поем, так и быть, утолю и остальные свои потребности, тем более что Избранная вряд ли теперь добровольно придет меня навестить и зарядить положительными эмоциями. Судя по ее виду, она сейчас должна спать и не пробуждаться как минимум сутки. Так что рассчитывать на нее не следует.

Спустя час, приняв ванну и сев в уже привычно стоящее кресло, которое повернули внимательные прислужницы, я взялся за мясо слабой прожарки. Все три девушки покорно стояли вдоль стены в ожидании указаний, не поднимая на меня глаз. Они помнили о моей нелюбви к разглядыванию.

К середине трапезы я вдруг почувствовал, как мне становится жарко. В горле пересохло, а мышцы напряглись. Только одна эмоция вызывала у меня такую реакцию. Я перевел подозрительный взгляд на прислужниц, но они по-прежнему покорно ожидали указаний. Я присмотрелся получше, но ни от одной из них не исходило чувство вожделения. Привычным страхом, мимолетной радостью, нетерпением и легкой обидой веяло от Сандры. Но только не возбуждением.

Догадка пришла довольно быстро, а вслед за ней в меня мощным потоком стали вливаться чужие чувства и эмоции, от силы которых перехватывало дух. Тяжело дыша, стараясь выровнять дыхание, я поймал на себе обеспокоенный взгляд прислужниц и с рыком поднялся с кресла, опрокидывая стол с поздним ужином.

Непрекращающаяся энергия, что бурлила у меня в жилах, наполнила меня силой и мощью. Мне не сиделось на месте. Чужие эмоции опьяняли, кружили голову, подбрасывая чувства, как на карусели. Меньше, чем за минуту сила наполнила меня до краев, стирая слабость и недомогание. Не до конца зажившие раны от когтей Хель затянулись, не оставляя после себя и следа. Тем временем эмоции всё нарастали и нарастали, вместе с собой принося и отрывки образов, которые заставляли пораженно замирать. С очередной картиной я почти отчетливо почувствовал на своих губах поцелуй и дрожащими от напряжения пальцами накрыл свой рот, поражаясь происходящему.

— Что за хрень происходит?! — рявкнул я, чувствуя, как меня повело от очередного всплеска эмоций. Впервые со мной случалось нечто подобное. Сила в таких и даже гораздо больших количествах поступала и прежде. В те времена, когда я был свободен, меня наполняли эмоции миллиардов существ из множества миров. Но никогда я не чувствовал подобного опьянения, а тем более сопровождающих его чувств!

Становилось нестерпимо жарко. Пришлось порвать и скинуть рубашку, но облегчение не последовало. Не с первого раза до меня донеслись испуганные возгласы прислужниц, которые с откровенной тревогой и страхом в глазах смотрели на разъяренного меня, думая, что вновь начался припадок.

— Вон! — заорал я. Девушкам не нужно было повторять дважды, чтобы они растворились в воздухе, прячась в привычном укрытии своих комнат.

Покачиваясь и держась за голову от новых эмоций, чувств, образов и голосов, я прошел в ванну и с разбегу упал в бассейн с холодной водой, чувствуя лишь незначительное облегчение. В ушах так отчетливо раздавался женский стон, что пришлось с силой сцепить зубы. Энергия распирала меня изнутри, заставляя бездумно швыряться пульсарами, колотить кулаком по камню и раскидывать по сторонам гранитную крошку.

Напряжение становилось нестерпимым. Больше я не мог сдерживаться и переместился в гостевую комнату, но, став свидетелем картины, я замер, прикрываясь своей невидимостью. Перед моими глазами предстали четыре фигуры, объятые золотистым свечением. Я видел, как на груди девушки наполняется красками рисунок священного цветка и от него подвижными щупальцами перетекает остаточная магия в тела мужчин. Понимая, что могу прервать ритуал, сцепил зубы, сжал кулаки и стал терпеливо ждать, чтобы высказать одной самонадеянной эльфийке все, что я думаю.

Но скоро я забыл обо всем, увлекшись разворачивающимся передо мной зрелищем. Я и прежде видел сцены секса, незримо или зримо присутствуя при слиянии двух и больше существ. И ни одна не трогала меня. Мне лишь нравились на вкус эмоции этих существ и то, что они чувствовали в тот самый момент. Я смотрел на это, как на что-то скучное, неважное и обыденное. Даже в момент собственного секса я больше наслаждался эмоциями других. Поддерживать эрекцию не составляло труда, особенно с опытными любовницами. Но секс никогда меня не захватывал. Как и все остальное, я воспринимал его как средство для подзарядки. Было забавно, довольно приятно, но не более. А сейчас я ловил себя на мысли, что не могу отвести взгляд. Я желаю, хочу секса здесь и сейчас. Впервые за много тысячелетий я возбудился от созерцания слияния других. И это было странно.

Через несколько секунд слияние прекратилось, завершившись синхронным оргазмом четырех существ, от эмоций которых меня вновь накрыло волной, заставившей вздрогнуть. Но даже это не отвлекло меня от разглядывания выражения на лице девушки. И почему-то подумалось, что именно так и должно выглядеть искреннее удовольствие: без притворства, игры и фальши.

Занятый этой мыслью, я чуть не пропустил момент, когда девушка утомленно прикрыла глаза, улыбнувшись словам темного. Сохраняя невидимость, я подошел к краю постели и, позволив себе в течение нескольких секунд рассматривать спокойное, по-детски милое личико, нагнулся и дотронулся губами до нежной щеки девушки в секундном порыве благодарности, заметив, как на ее лице расплывается улыбка.

После этого я переместился в свои полуразрушенные покои и осмотрелся. На глаза попалось опрокинутое кресло. Почему-то во всем бедламе именно оно резало глаза и, щелкнув пальцами, я вернул ему первоначальный вид с одной лишь поправкой: теперь оно было повернуто в сторону постели. Почему-то подумалось, что так будет лучше.

Я усмехнулся своей затее, дал мысленный приказ Тартару прибраться в покоях, а после переместился в Елей. У меня запланировано много работы. Благо, дефицита в энергии я больше не чувствовал.

Глава 39. Эрис

Я вернулся в Тартар, когда все спали, и с брезгливостью стянул с себя грязную, заляпанную пылью, потом и кровью рубашку. Выполненной работой могу быть доволен. Вот только сил ушло немало, чтобы залатать все дыры в пространстве, параллельно отбиваясь от фантомов. Да и по возвращении Тартар с лихвой отхлебнул жизненных сил, словно после недавнего выброса энергии не напитался, засранец!

Как всегда, при моем появлении в комнате материализовались прислужницы, покорно ожидая указаний. Насвистывая себе под нос, я прошел в ванную, скинул с себя остатки одежды и нырнул в воду. Плавание, пожалуй, единственное, что нравилось нам с Хаосом одинаково. Однако сейчас он почему-то все не мог угомониться и ворочался у меня в сознании, чего-то требуя. Было бы здорово, если бы он мог говорить. Но он ослабел и все, на что был способен,