– А вдруг у него сотрясение мозга? – предположила она. – Или кровоизлияние какое-нибудь? Может, скорую вызвать?

– Ага! И рассказать им слезливую историю, как некий добропорядочный гражданин совершенно случайно забрел ко мне в квартиру, а потом сам упал и ударился. Тоже, конечно, совершенно случайно.

– И случайно вышиб дверь.

– Какую… – Тимур наконец-то заметил раскуроченный вход в туалет и очень красноречиво промолчал. – Нет уж, эта живучая тварь и без скорой обойдется. Так что рассказывай. С самого начала и по порядку.

– Тогда предлагаю сначала его связать на всякий случай. Или, может, у тебя наручники есть?

– М-м… наверное, нет, – протянул Тимур, почему-то косясь в сторону спальни. – Но где-то валялась бельевая веревка. Поищи в кладовке.

Кладовка – точнее, глубокий встроенный шкаф с антресолью – находилась тут же, в коридоре. Вешать в нее уличную одежду не получалось из-за низких полок, буквально вмурованных в стену, поэтому жильцы окрестных домов приноровились запихивать внутрь все подряд в хаотичном режиме. В квартире Ксюхи, например, шкаф был заполнен обувными коробками (зачастую пустыми), консервами, старыми газетами и журналами, елочными игрушками и рулонами пожелтевших обоев.

Шкаф Тимура манил и интриговал (мало ли какие в нем могут водиться скелеты), но сначала Ксюха протиснулась к выходу и заперла дверь. Изнутри, естественно. Хотя соблазн сбежать от ответственности был очень велик.

Скелетов в шкафу не нашлось, только старая вязаная шапка, которая тотчас свалилась с верхней полки. Ксюха кое-как затолкала ее обратно, в плотные залежи других таких же шапок, шарфов и перчаток, и занялась поисками.

Моток веревки обнаружился в самом низу, рядом с велосипедным насосом, резиновыми шлепками и еще одним здоровенным циркулем. На боку циркуля красовался полустертый инвентарный номер.

– Тимур Игоревич, и не стыдно вам школьное имущество расхищать?

– Очень стыдно, – покорно согласился Тимур, примериваясь, как бы поаккуратнее связать Людвига, чтобы он в случае чего и не вырвался, и не пострадал. В итоге решил начать с ног. – Не помнишь, веревка при смене ипостаси остается в реальном мире или перемещается в субреальность?

– Вы меня спрашиваете? Кто из нас колдун?

– Он, – Тимур кивнул на оборотня, – а я так, нахватался всякого по мелочи. Слушай, ну не Диане же звонить!

Да, этого делать точно не стоило. Хотя разговор получился бы забавный: «Здравствуй, милая! Я тут поймал нашего беглого оборотня, не подскажешь, как его правильно лечить и связывать? Нет, лично за ним приходить не надо, я все равно тебе его не отдам, потому что он мне самому нужен. Правда, пока что не знаю зачем, но обязательно разберусь».

Чистая правда, между прочим, и для того, чтобы это понять, не требовалось быть эмпатом или телепатом. Беглый оборотень был Тимуру не просто нужен, а жизненно необходим – это сразу бросалось в глаза. И совершенно непонятно было, почему Людвиг так не хотел встречаться с бывшим учеником. Ведь явно же скучали оба!

А то, что Тимур первым делом ему в морду дал, – так это от неожиданности и на эмоциях, и сам уже раскаивается и переживает. Вон как вцепился в него, разве что не обнял, да и то, кажется, исключительно потому, что при Ксюхе постеснялся.

– А если привязать свободный конец веревки к батарее? – предложила она. – Не утащит же он с собой весь стояк, если решит перевоплотиться?

– Хорошая мысль. Только давай лучше к дивану. А то утащить-то не утащит, но дернуть может от души. А мне потом трубы менять и объяснять сантехникам, кто их так качественно погнул.

Ксюха сомневалась, что старые чугунные трубы можно погнуть, но спорить не стала.

В итоге Людвига перетащили в комнату, старательно обмотали веревкой (благо она оказалась довольно длинной) и привязали к ножке дивана. Уложили, правда, на пол, но под голову сунули подушку. И пледом накрыли.

– Рассказывай, – поторопил Тимур, – только начни с…

– С начала, я помню.

– Нет, с того, почему он ни капли не изменился.

– Понятия не имею. – Ксюха задумалась, куда бы сесть, и по привычке опустилась на пол рядом с Людвигом. В обычной городской квартире шкур, конечно, не было, но, если отжать себе кусочек пледа, можно неплохо устроиться. – Он не объяснил. Но он вроде как перескочил через время. Не переместился, а… не знаю… Проспал? Существует какой-нибудь магический анабиоз?

– Наверное. – Тимур пожал плечами и уселся рядом на полу, хотя в его распоряжении был целый диван. – Ладно, давай по порядку, а то от догадок я с ума сойду.

– Все мы здесь не в своем уме, – хмыкнула Ксюха. – Добро пожаловать в клуб.

По ходу рассказа Тимур то бледнел, то краснел. Иногда у него делалось такое лицо, будто он едва сдерживается, чтобы не убить Людвига или Ксюху, иногда – будто хочет их обоих обнять.

А ведь в подробности Ксюха не углублялась, ограничилась общими фразами: познакомились, пообщались, раздобыли деньги, навестили призрачную бабушку… Об остальном Тимур и сам знал (либо догадывался): татуировка, Инга, знакомство с Дианой и ее подчиняющим заклинанием. И внезапно слетевший с катушек Людвиг.

– Я не знал, что она его ранила… – Тимур вздохнул так тяжко, словно это была его личная вина. – И понятия не имел, что зашифровано в сигилле.

– А разве по ней не видно?

– Не всегда. Обычно надо хорошенько поломать голову, чтобы разгадать суть и ход заклинания. Я сначала заинтересовался, но быстро сбился. Да и зачем оно мне? Рисунок и рисунок. Не активированный. Что-то про блокировку энергетических каналов. Может, вообще черновик, Динка постоянно что-то черкает, когда думает, – то фасоны платьев, то магические символы, то сердечки, и чаще всего в этом нет никакого смысла.

– Но сейчас-то можешь объяснить, что произошло?

– Сейчас – могу. Наверное. Дай мне пару минут.

Время Тимур потратил на то, чтобы стянуть с Людвига штаны. Точнее, спустить их до колен (ниже не позволяли связанные ноги).

Заклинание за последние дни разрослось еще сильнее. Раньше оно едва доходило до бедра, а теперь захватило всю ногу. И не только ногу: когда Тимур нервно задрал Людвигу свитер, стало видно, что красные, налитые кровью линии тянутся вверх, опутывая бок и грудь, до самого сердца.

На втором боку виднелись свежие, едва затянувшиеся шрамы: три широких, почти параллельных линии, как от удара когтями. Возможно, они и остались от удара когтями, но Ксюха не слишком разбиралась в таких вещах. Да и проблема была явно не в них и уж точно не в нескольких почти сошедших желтоватых синяках.

А змеящийся по коже Людвига узор заклинания выглядел нехорошо. Да чего там, очень паршиво выглядел. Настолько, что Ксюха не выдержала и отвела взгляд.

Орнамент на обоях и обивка дивана внезапно показались безумно интересными, оттягивающими на себя все