в нормальное свое русло, берега стали зелеными: поля, кустарники, пальмовые леса создают сплошные зеленые полосы, обрамляющие великую реку. В ряде мест пальмы стоят очень густо — сплошной стеной.

Ночевали на пароходе, чтобы с утра заняться пограничными формальностями. Прибежал к пароходу очень любезный негр-чиновник в шортах, белоснежной рубашке и сандалях, выслушал нас и радушно сказал: «Прежде всего, милости просим в Судан! Приятного пребывания! Все остальное — ОК». Забрал наши паспорта и тотчас оформил все необходимое. Таможню прошли моментально, а вернее — вовсе не проходили. На пристани чисто, просторно и спокойно. Вышли к самому железнодорожному полотну: отсюда нам ехать в Хартум поездом. До отправления больше трех часов — успеем хоть галопом познакомиться с первым суданским городом.

А пока окончилось самое большое путешествие мое по Нилу. Рад, что под конец экспедиции увидел его настоящим, нормальным, таким, каким был он в далекую эпоху появления одной из первых загадок человеческой цивилизации.

Пока же собираемся в город, но нужно где-то оставить вещи, а их немало, в том числе вся раскопочная документация. Нужна камера хранения, но в городе их нет. Поставили все наше добро у стенки первого же дома и отправились в город. Он очень приятен: прямые улочки, чисто, все прибрано, ни толчеи, ни тряпья, ни запахов. И славный контраст с Египтом: ни одного портрета президента. Зато в одной из лавок большой портрет Ю. Гагарина. И более того, на базаре в другой лавке висел портрет... Пушкина. Лавочник говорил по-французски и пояснил мне, что это великий африканский поэт, живший в России. Были мы и в местном музее с небольшой, но заботливо собранной этнографической коллекцией, само наличие которой в пограничном городке вызывает уважение.

Вернулись на пристань — станцию. Все наши вещи были, конечно, в полном порядке, а нас ждал уже поезд с белыми вагонами, окна которых до половины были затенены.

Нас поместили в вагон высшего класса, очень чистый, стены узкого сводчатого коридора облицованы под красное дерево, двери одноместных купе с медными кассетами для визитных карточек пассажиров. Все купе одноместны, но при желании пассажиров они могут попарно соединяться внутренними дверями. Внутри — широкие диваны, откидные кресла, а в углу откидной столик, выдвижной умывальник, шкапчик с зеркалом. А главное — вентилятор, правда, возможно, еще викторианской эпохи. Каждому принесли большой термос с холодной водой.

До Хартумы 924 км. Вначале поезд должен пересечь излучину Нила — это 300-350 км пути по пустыне, затем опять выйдет к Нилу. И вот — едем. Мимо проходят нубийские деревни, как близкие Дакке и Кубани, т.е. соседям нашего лагеря, так и весьма своеобразные. На стенах домов — часто кирпичных — особенно у дверей нередко изображены белое кольцо или стрела, сочетающаяся с кольцом. У станций почти постоянно стоят круглые дома с коническим перекрытием, кончающимся железным шпилем, прикрывающим, очевидно, выход трубы. И эти дома кирпичные, конус покрыт белой штукатуркой. На станциях пустынно, тихо, но выходят единичные нубийцы — мужчины и женщины с лепешками, яйцами, кувшинами с водой или подносами с чайниками и стаканами.

Абу-Симбел, вид с запада

24 марта

Проснулся около пяти. На востоке — сияющая розово-оранжевая полоса. А за окном — саванна — африканская степь, серо-желтая, покрытая кустарником и характерными для данной местности растениями. Поселки напоминают нубийские: тоже большие глиняные дома, вернее огороженные стенами участки, только отсутствуют штукатурка и рисунки, а отдельные части заметно приподняты.

По степи бродят стада коз, овец, верблюдов (стада последних вижу впервые). Видимо, они уже привыкли к поездам и подходят вплотную к ним, позволяя спокойно себя рассматривать.

Временами дорога подходит вплотную к Нилу, совсем другому, отличному от Асуана: Нилу нормальному, без двухкилометровой глади и мертвого, фантастического каменного обрамления. Здесь Нил живой, сравнительно неширокий, бегущий между низкими зелеными берегами. У воды растительность особенно густая.

Женщины-негритянки держатся куда свободнее и живее нубиянок. На станциях их много, они выносят к поезду свои изделия, в том числе плетеные из дранки щиты изумительной раскраски. Одежды их многоцветные и чистые; черного цвета, доминировавшего в нубийских деревнях, мало.

На площадках нашего вагона висит еще один заслуживающий уважения призыв по-арабски: «Бросая пищу и деньги из поезда детям, ты приручаешь их попрошайничеству и нищенству, а это извращает характер народа. Более того, иностранцы будут думать, что суданский народ — попрошайки и смотреть на него будут глазами презрения».

Молодцы суданцы!

К полудню небо затянуло облаками. Впервые за много месяцев увидел даже тучу. Посмотреть бы еще тропический ливень! Но — увы! — надежды мало: небо очищается.

Прибыли на станцию Шенди. Стоим на запасном пути: на основном произошло крушение. Упали четыре вагона, лежат поперек рельс, даже разрушили часть станционных построек. Жертв, к счастью, не было, но простоять придется долго: пока лишь начинают сдирать крышу с лежащих на боку вагонов — необходимо расчищать внутренние помещения поезда.

Уходим в вагон, объединяем с Олегом наши купе. Температура в тени около 40°. Все металлические детали — горячие. К поручням невозможно прикоснуться: они накалены. Тронулись около пяти. Поселок Шекда довольно велик, на краю его расположены стадион и школа — большой благоустроенный участок с современными зданиями и целым спортивным городком: футбольным полем, баскетбольными и волейбольными площадками. И чудесные ребятишки — чистые и приветливые.

Около девяти вечера вдали показались многочисленные огни, а вскоре поезд, прогремев по мосту через Голубой Нил (здесь Нилов уже два — второй Белый; сливаются они чуть севернее), остановился у хартумского вокзала. Мы попросили шофера такси отвести нас в гостиницу. Хартум очень своеобразен и абсолютно не похож на Каир. Прямые улицы, очень много зелени и мало многоэтажных домов. Основной вид застройки — одноэтажные дома в садах.

Шофер наш привез нас в некий отель Альберта. Удивительно то, что отель оказался заполнен русскими, приехавшими на различные стройки. Отель миниатюрен — это небольшой домик с двориком, в который и выходят двери номеров. Наш номер — на четверых — комната площадью метров в 30, обстановка самая примитивная, но с вентилятором. Горячей воды нет, но кому она здесь нужна?

Хартум расположен на 15° северной широты, от него до экватора всего 1600 км. Значит, находимся мы на одной