Шрифт:
Закладка:
Возвращаемся к Псамметиху I. В 609 г. его сменил его сын Нехо. Возможно, на него произвели такое сильное впечатление величие и красота царства, наследником которого он стал, что он не представлял ее главной слабости и шаткости. В то время ассирийцы участвовали в войнах с вавилонянами и мидянами. Воспользовавшись их упадком и силой греческих наемников, Нехо в 609 г. вторгся в Палестину, где в ходе сражения при Мегиддо победил и убил иудейского царя Иосию (638–609). Четыре года спустя Навуходоносор (царь Вавилона в 604–562) разбил Нехо в битве при Каркемише на Евфрате, после чего Нехо потерял все территории, завоеванные в Азии. После Мегиддо Нехо отправил в Дидиму (в окрестностях Милета) и посвятил Аполлону одежды, в которых он победил в битве. Как видим, Милет нас не отпускает. Египтяне делали приношения греческим богам, а греки обожествляли Исиду и Осириса.
Того, что мы рассказали о Нехо, уже достаточно, чтобы привлечь внимание. Именно при нем установились узы дружбы между Египтом, Грецией, Израилем, Халдеей. Однако у нас имеются и более непосредственные причины интересоваться им – два огромных достижения, которые не может не заметить историк географии.
Во-первых, при нем продолжилось рытье канала, соединявшего Нил с Красным морем. В эпоху Среднего царства (2160–1788) прорыли канал между Бубастисом (на восточном берегу Пелусийского рукава Нила) и озером Тимсах. Нехо повелел возобновить работы. При нем канал продлили до Большого и Малого Горьких озер и Суэцкого залива. Вырытый канал был настолько широк, что там могли разъехаться две триремы, а его длина (от Бубастиса) составляла четыре дня пути. Геродот, которому мы обязаны большинством сведений по тому периоду, пишет, что за время строительства канала погибли 120 тысяч египтян. Канал пришлось забросить, не доведя до завершения. Почему его забросили? По мнению Геродота, из-за оракула, который предсказал зло от варваров (то есть иностранцев; это «зло» реализовалось в следующем столетии). По Диодору Сицилийскому (I – 2 до н. э.), канал забросили по другой причине: инженер обнаружил, что Красное море расположено выше дельты Нила; он боялся, что море зальет Египет соленой водой. Возможно, решающим доводом стала трудность в доставке на место рабочих и снабжении припасами. Канал завершили столетие спустя, при Дарии (царе Персии и Египта, 521–486). Нехо заслуживает похвалы за то, что он понял необходимость сообщения между Красным и Средиземным морями. Если бы ему удалось довести строительство до конца, канал способствовал бы процветанию его царства. К сожалению, канал не спас бы царство Нехо, так как из-за него усилилась бы алчность соседей и возросла смертельная опасность для самого фараона.
Во-вторых, желая развивать международную торговлю, Нехо приказал финикийским кораблям плыть в обход Ливии (Африка). Его идея была естественной, во всяком случае, для греков, веривших, что сушу окружает океан. И все же от внедрившего ее Нехо потребовались необычные фантазия и мужество. Геродот пишет о произошедшем так ясно и кратко, что лучше всего будет процитировать его самого: «Ливия же, по-видимому, окружена морем, кроме того места, где она примыкает к Азии; это, насколько мне известно, первым доказал Нехо, царь Египта. После прекращения строительства канала из Нила в Аравийский залив царь послал финикиян на кораблях. Обратный путь он приказал им держать через Геракловы Столпы, пока не достигнут Северного моря и таким образом не возвратятся в Египет. Финикияне вышли из Красного моря и затем поплыли по Южному. Осенью они приставали к берегу и, в какое бы место в Ливии ни попадали, всюду обрабатывали землю; затем дожидались жатвы, а после сбора урожая плыли дальше. Через два года на третий финикияне обогнули Геракловы Столпы и прибыли в Египет. По их рассказам (я-то этому не верю, пусть верит кто хочет), во время плавания вокруг Ливии солнце оказывалось у них на правой стороне»[33].
Жаль, что Геродот не вдавался в подробности, однако и его описание внушает доверие. Историю подтверждает уже то, что он не верил финикийцам, ибо, когда финикийцы плыли на запад вокруг мыса Доброй Надежды, солнце всегда находилось на севере, то есть справа от них.
Нехо во многих отношениях был великим фараоном. Выше уже отмечалось, что Периандр восхищался его отцом. Самим же Нехо восхищался другой мудрец, причем более знаменитый, Солон Афинский (VI в. до н. э.). Когда последний посетил Египет, он изучал законы Нехо, а после своего возвращения включил некоторые из них в новый Афинский свод законов. Тем временем нарастала существенная слабость Сансского царства, хотя Нехо мог предотвратить надвигающуюся бурю. Здесь уже упоминался предпоследний фараон из его династии Амасис II. В годы его правления (569–525) греческие купцы приобрели такое влияние, что им позволили построить или перестроить город Навкратис на Канопском рукаве Нила, не слишком далеко к западу от столицы, Саиса. Именно Навкратис стал главным греческим торговым центром в Египте (примерно как Александрия во времена Птолемеев). Главное святилище города, очень кстати названное Элленион, было украшено приношениями от многих ионийских, дорийских и эолийских городов; вдобавок в некоторых городах, например в Милете, имелись собственные храмы. Амасис посылал щедрые дары в европейские и азиатские греческие храмы; он заключил союз с влиятельным тираном Поликратом Самосским – удачливость последнего стала легендарной, и все же в 522 г. его распяли. Тем временем росла внешняя угроза. На востоке появилась новая сила: Персидская империя, возникшая при Кире. В 546 г. Кир разбил Креза, а в 539 г. – Вавилон. Он умер в 529 г. Амасис прожил до 525 г., но его сына Псамметиха III в том же году победил Камбис, сын Кира. Настал конец независимости Египта. Правда, в некотором смысле он и без того потерял независимость, так как Сансское царство во многом уже было греческим, а династия Псамметиха (663–525) была своего рода предтечей династии Птолемеев несколько столетий спустя (332—30).
В тот период (VI–V вв.) Ближний Восток охватывали непрекращающиеся беспорядки. То и дело перемешивались его разнородные
