Шрифт:
Закладка:
— Местным понравится, — хмыкнул я, — такое и за двадцатку можно продать. Дита, занесёшь это в аукцион, как краска высохнет?
— У меня через полтора часа гонки, занеси сам.
— Я хотел поработать над обучающей машиной. Клео мне своими жалобами уже скоро плешь проест.
— Я занесу. У меня сегодня выходной.
— Хорошо. Но не вздумай ходить без охраны по улице. А то зря мы что ли им платим?
— Так мы, вроде, под покровительством мамаши Перикла.
— Вот именно что под покровительством, а не под охраной.
— Ладно, Пол-сама, возьму.
— И пару слуг из сексботов.
— Мне что целое войско с собой таскать?
— Ты у нас персона публичная. При этом у тебя самая лучшая репутация. Тут вопрос престижа, тебе нельзя без свиты.
— Где те весёлые беззаботные дни, когда я могла гулять по улице одна, ничего не опасаясь?
— Остались на Магде. И к храмам Валупия не приближайся.
— Да что они мне сделают?
— Слушай, Ло-чан, я серьёзно. После посещения этих мест у людей начинаются мутации.
— Какие?
— Сиськи, начинают расти.
— О, тогда обязательно надо сходить. А то мои маловаты.
— На животе. Бывает что сразу по четыре штуки. И ещё пара рук и рога. А если верить Гере, то и копыта или когти вместо стоп могут появиться.
— Разве мы можем мутировать? Мы же роботы.
— Ты хочешь проверить? — нахмурился я, — Дита, если ты туда сунешься, то домой можешь не возвращаться.
— А что сразу я? Вообще, туда не собиралась.
— Я вас прошу потому, что на общем голосовании месяц назад кризис был отменен и сейчас я не диктатор. А если бы всё было как раньше, то я бы приказал.
— Хорошо, папочка, я буду настороже, — пожала плечами Дита, одеваясь в свой обтягивающий комбинезон велита. Она привыкла носить его вместо одежды и носила практически повсюду. В случае если нужно одеться поскромнее, то одевала его под одежду. Лично я приветствовал такую предосторожность. Врагов у нас здесь нет, но и законных прав оказывать кому-либо сопротивления тоже нет. Поэтому у нас была охрана из местных жителей, нанятых в местных частных армиях. Это были не гоплиты, просто бойцы в экзо скелетах и с бластерным оружием. Броня у них была своя, а пушки контрабандой доставили мы. На то с чем они обычно работали, без слёз не глянешь. Охранников у нас было восемь. По два на каждого трибуна. Плюс столько же охраны из велитов, изображающих из себя прислугу. Носить оружие или оказывать сопротивление мы не имели право, но как-то не до буквы закона, если в твою сторону направляют дуло огнестрельного оружия. А в велитах были заложены приёмы рукопашного боя, на крайний случай закроют от выстрела своим телом. В Фивах, в одной из пролетарских башен мы снимали трёхэтажный дом с маленьким ангаром для глы. Всё же вместе с охраной и прислугой нас набиралось почти двадцать человек. И если бы сексботы всё время находились в спящем режиме лёжа на полу, то это выглядело бы подозрительно. Они выполняли свою программу имитации человеческого поведения. Ели, спали, болтали с охранниками, иногда показательно имитировали романтические отношения между собой. Вступать в сексуальные отношения с охраной, прислуге было запрещено, поэтому они игнорировали флирт со стороны охраны. Рентная плата за дом влетала нам в копеечку, но если бы для безопасности можно снять дом побольше, и натащить сюда ещё больше велитов, то я бы это сделал. Но Лантилесы уже не позволили. Мы и так слишком сильно выделялись. У нас не было прав, мы должны были быть гастарбайтеры. Людям такого социального дна положено пахать по четырнадцать часов в сутки на тяжёлых работах и молиться всем богам, чтобы государство не обратило на них внимание. А не то, что мы живём в отдельном доме с охраной и прислугой, активно лезем в шоу-бизнес и сферу развлечений, вращаемся среди местных сливок общества, но вишенкой на торте, дополняющей всю эту картину это то, что за мной официально в личном имуществе числится гигантский рудовоз на котором непонятно чем занимаются и не официально мне подчиняется военный корабль Агрипина, по местной классификации «тяжёлая трием», что приблизительно можно перевести как лёгкий крейсер. Будь я на месте местной СБ, я бы не выпускал себя из вида, хотя я бы вообще себя на планету не пустил. Но в полюсах правят преимущественно цари-аристократы, и если уж местная аристократия решила, что можно, то почему бы и нет. Вот только Лапуту надо бы спрятать куда-нибудь подальше. Если кто-нибудь решит, что этот списанный и латаный перелатанный рудовоз надо досмотреть, то нам крышка. Местные власти до сих пор ищут тех вандалов, которые у них почву воруют. А поставки продовольствия и воровство почв, при желании, связать можно.
До вечера я собирался поработать над своей обучающей машиной в мастерской. Сложность её создания заключалась в том, что не все детали можно было изготовить с помощью трансмутационной догмы или наполнителем материи. Как говорили люди с древней земли: «Сложно как травинка, просто как ракета». Обучающая машина была очень сложным аппаратом, некоторые её детали должны были в буквальном смысле вырасти внутри неё. Процесс нельзя было подгонять и без внимания его оставлять было нельзя, только ручная доводка, а то вместо обучения машина просто искалечит человеческий разум. Снаружи она представляла из себя сферу диаметром в три метра, с внутренней пустотой диаметром в два метра. Никаких люков или дверей вовнутрь не было. Сфера просто засасывала внутрь себя разумное существо, помещая его в пустоты внутри себя, а потом уже начиналось обучение при наличии конечно загруженной в машину обучения информации. Как Коперник умудрился создать подобный механизм я не представляю. Вероятно, что и не он её придумал, просто где-то подглядел у других иномирных рас. Но одно я знал точно, на каком-то этапе строительства обучающая машина ожила. Разумной она не была, просто была живая в каком-то смысле, как трава.
Мастерская нужна была не только для обучающей машины, но ещё и для производства различного рода нужных в быту вещей. Тут я собрал гравибайк для Диты, не все гонки проводятся в космосе. По подземным уровням полюсов, в лесах и на равнинах Крита тоже проходили гонки. Тут же я создавал некоторые вещи, которые предназначались для некоторых влиятельных персон. Мы не могли их продать, но
