Он, отмерев, издает смешок. Такой, нормальный, когда людям действительно становится над чем-то смешно, а не когда они издеваются. И улыбка, мелькнувшая при этом... я даже застываю, потому что в этот раз она другая. Радикально отличающаяся от всех улыбок, усмешек и кривых губ профессора.

— Ладно, Цветкова. — отвечает он, убрав с лица очень неуместное для него веселье, и затем берет телефон, что-то проверяя в нем.

Я медленно перевожу взгляд за окно и сижу с широко открытыми глазами, стараясь успокоить внезапно забившееся сердце.

Черт, даже не понимаю, что страшнее. Психопат, к которому я привыкла, или внезапно показавшийся из-под его змеиной шкуры совершенно незнакомый, нормальный человек. Безумно харизматичный и красивый. В которого я как раз могла бы влюбиться.

Глава 44

Я долгое время не подозреваю ничего плохого, даже когда профессор явно тормозит возле какой-то элитной высотки. Кажется, я читала про нее в интернете, там любят покупать квартирки самые такие сливки общества. Вроде депутатов или поп-звезд.

Но когда машина профессора заезжает на парковку, я ощущаю нехилую тревогу.

— Зачем мы тут? — обеспокоенно спрашиваю я, повернувшись к нему. Он бросает на меня взгляд.

— Я тебе говорил.

— Про родителей? Я думала, это шутка. Это что, было всерьез?

— С чего это могло бы быть шуткой?

Блядь. Осознание неотвратимой задницы обрушивается на меня в ту же секунду, как будто придавив многотонной плитой. Какого черта он делает это всерьез? Мы с ним неделю встречаемся, какие родители?

— Я не пойду. — вылетает у меня с легкой паникой. В голове мигом проносятся все сцены из фильмов про богатых парней и бедных девочек, что заранее совершенно приковывает меня к безопасному месту в машине профессора. — Нет, точно не пойду. Они меня выгонят. Пихнут деньги и скажут, чтобы я с тобой не встречалась больше.

— Думаешь? — задумчиво реагирует профессор, отстегиваясь. — Что ж плохого, Цветкова? У них много денег, так что требуй дать тебе побольше. Миллиона два-три. Больше не советую просить. Убить тебя будет дешевле.

Я прикрываю обреченно глаза. Господи, дурак.

— Хорошо, так и сделаю. И после этого я могу расстаться с тобой?

— Это вряд ли тебе светит. Но если хочешь получить деньги, не говори им об этом.

Пффф. Я выхожу из машины вслед за ним. Я не хочу получать деньги за наше расставание, не хочу переживать унижения и подозрительные взгляды, которыми будут сканировать меня его родители, потому что я даже издалека не выгляжу хорошей партией для их сына. Если он в таком возрасте занимает пост директора - это точно дело рук папы, заботящегося о сытом будущем отпрыска. Таким детишкам в пару не подыскивают абы кого.

Почему же я сейчас иду туда?

Наверное, потому что я допускаю ситуацию, когда папа надавит на сына своим авторитетом и ему придется со мной разойтись. Я больше не буду задаваться вопросом “когда закончатся наши отношения и как?”. Если для этого мне нужно пережить полчаса позора - я их переживу.

Фу-ух...

Но все равно нервно.

Когда мы подходим к лифтам, профессор прикладывает карточку к какому-то устройству, и я задумчиво смотрю на нее. Мне очень хочется спросить, действительно ли здесь платные поездки на лифте, иначе на кой черт ему какая-то карточка, но моя пятая точка чует какую-то загадку во всем этом и мой неизбежный позор, если я задам такой вопрос вслух.

Лучше делать вид, что я все знаю. Кстати, черт побери. Я не знаю столовые приборы. Сейчас передо мной положат его родители кучу вилочек и поди угадай, какой из них салат есть, а какой - суп.

Я еду в лифте, погруженная в эти мысли, а когда двери открываются и я выхожу наружу, то забываю про все и верчу растерянно головой.

— Одна квартира на этаже? — вылетает у меня вопрос.

— Тебе нужно больше? — интересуется в ответ профессор, а я закатываю глаза.

Просто я начинаю понимать, что мне не предложат деньги, а кинут их в лицо. Блин. Мои ноги будто деревянными становятся, трудно идти. Я чувствовала себя более смелой пять минут назад.

Профессор, с которым мы расстанемся уже очень скоро, открывает дверь и мы заходим в уютный холл в светло-бежевом оформлении. Я тут же слышу шаги и обреченно поворачиваю голову.

К нам идет женщина. Достаточно высокая и стройная, одетая в светлый костюм с юбкой. Такие же, как и у профессора, темные волосы, собраны в аккуратный пучок.

Да, это его мать. Они чертами лица... откровенно похожи. Только вот у нее на лице приятная улыбка, которую вряд ли когда можно увидеть у профессора.

Она подходит к нему и обнимает его, пока я растерянно смотрю на них, не зная, разуваться мне и что вообще можно делать, а что нельзя. Но когда я случайно замечаю лицо профессора в момент этих обнимашек с матерью, то у меня округляются глаза.

Ах ты...

— И чего так долго? — мелодичным голосом интересуется его мама. — Полчаса уже ждем, ты даже не предупредил, что опоздаешь.

— Это все из-за нее. Долго собиралась. — отвечает профессор, пока я выпадаю в осадок с его маски на лице прекрасного и примерного сына. Он просто будто бы на щелчку пальцев меняет личность. Такой рожи я у него в жизни не видела. Я знаю его лицо для студентов, знаю его лицо для деканата, знаю, какие выражения он корчит для меня. Но это...

Ах ты, чертов лицемер.

Я думаю так, когда до меня еще доходит, что он сейчас с легкостью свалил на меня вину за наше опоздание. Я за пять минут оделась и вышла! Скотина врущая.

Они отстраняются друг от друга и мать смотрит на него теперь с легким беспокойством на лице.

— Вы опять поссорились с сестрой?

Он приподнимает бровь, словно не понимает, о чем идет речь.

— Она отказалась приехать, когда узнала, что ты будешь здесь. И я только сегодня узнала, что она улетела в Италию. Неожиданно. — поясняет женщина. — Что у вас опять произошло? Влад. Может, ты позвонишь ей и поговоришь?

— Понятия не имею, что она опять себе придумала, если честно.

Его мать чуть хмурит бровь, а я в шоке наблюдаю за ним.

Это просто очень увлекательная и пугающая картина. Я-то предполагаю, почему улетела его