Шрифт:
Закладка:
— Хорошо-хорошо, — мурлыкнула кошка, обвивая черный сапожок хвостом. — Только поскорее, а то сживаться я с кошачьей шкурой начала. А значит — и ты с моей.
— Скоро уже, — пообещала невеста.
Она и сама чувствовала, как стягивается на ней силком чужая кожа. Как приживаются огненные волосы. Нет, больше тянуть было нельзя. Благо, луна со своим безразличным ликом, сама как несчастная невеста, двигалась по небу навстречу жениху-солнцу, чтоб заключить его жар в холодные объятия.
Встала со стульчика Дана, подошла к окну и ухмыльнулась. Вдали, через снежную равнину, неслась к замку волчья стая.
— Иди ко мне на ручки, кошечка, — улыбнулась невеста. — Давай попробуем заранее подготовиться. Поделись со мной силой.
Вспрыгнула на бледные руки Милорада, прикрыла глаза, заурчала. Потекла по жилам Даны обжигающая сила, мощная, как река в половодье. Прикрыла глаза невеста и рассмеялась.
* * *
Ольгу Гордана усадила себе на спину, Святослав же поехал верхом на Власе. Волки легко пробежали через горные хребты, будто те были не больше, чем обветшалым забором. Но не было в этом беге легкости и свободы, только ярость, с которой лапы разрывали рыхлый снег. Гнетуще орали над головами вороны. Все вокруг слилось для человеческих глаз в белое марево. Не успевший замотать лицо Святослав пригнулся, прижался к волчьей холке. Все силы его уходили на то, чтобы держаться да дышать ровно, лишь бы не задохнуться от врывавшегося в легкие морозного воздуха. Впереди замелькал черный дворец. Не успел Святослав обрадоваться, что они так скоро добрались, раздался треск. Что-то под землей ухнуло и загремело.
Волки, двигавшиеся стройной цепочкой, бросились врассыпную после оклика их княгини — и вовремя. Снег за ними разверзся, начал уходить из-под пружинистых лап, образовывая водоворот.
Свят обернулся лишь на мгновение и еще сильнее вцепился во Власову шкуру. Бежали Волки кто куда, подальше от напасти, а воронка все ширилась, так что даже быстрые лапы не спасали. Вот, один волк, подхваченный потоком уходившего из-под лап снега, пополз вниз. Вот, присоединился к нему товарищ. Завыли остальные, бросились было выручать, но рыкнула Гордана, приказывая двигаться вперед.
Вокруг загудели:
— Ловушка!
— Кощей проклятый в засаду нас загнал!
— Все погибнем!
Но Гордана рычала и хрипела на них, заставляя двигаться вперед. А справа и слева от них раскрывались новые и новые снежные воронки.
Волчья стая расползалась по равнине. И следа не осталось от ровного строя, от размеренного дыхания, только скулеж тех, кто угождал в снежную ловушку, да хрипы тех, кто старался как можно скорее унести ноги и спасти свою шкуру.
Из огромной стаи почти в сто голов, до подступов к дворцу добралась половина.
Свят потрепал Власа по холке, мол, потом оплачем их всех, дружище.
Громада хоромов Кощея уже показалась перед ними, как вдруг вороны, что кружили в воздухе, застыли. А потом ринулись вниз, сверкая серебряными клювами. Волки прижали головы и побежали.
* * *
— Ненаглядная моя, — пробормотал Кощей, сцепляя длинные узловатые пальцы. — Уверена ли ты? Может, мы еще немного Оленьку подождем?
— Как можно, жених мой? — вскинула брови госпожа Милорада, облаченная в полыхающий алым подвенечный наряд, расшитый золотом и самоцветами. Кощей и не думал спорить, глядя на такое великолепие. В самом деле, больше всего его беспокоил невыносимый зуд в носу. Он кивнул в сторону кошки, лежавшей на плечах невесты огненным воротником.
— Может, тогда хоть ее?
— Как⁈ — еще больше изумилась невеста. — Кошка, она ж к девичьему счастью. К защите от глаза дурного.
— Да кто ж нас тут сглазит? — нервно захихикал Кощей. Всех слуг оставили за дверями. — Даже и гостей-то нет. А я б хотел, чтоб Гордана увидала, что проспорила она, что может мне кто-то полюбить.
— Увидит, — проворковала госпожа Милорада, прижимая бледную руку к холодной щеке. — Как увидает, вовек заговорить не сможет. Давай же, любимый мой.
Встали они под молодыми деревьями. Взялись за руки.
— Беру тебя Милорада, в жены свои на веки вечные. Отныне все, что есть мое — твое.
— Все, что есть твое — мое, муж мой, — улыбнулась девица и крепко сжала его костлявые ладони, заглянула в глаза, вонзила острые ногти в тонкую плоть. Взвизгнул Кощей, но поздно было. Лилась его сила в нежные ладони, загорелись зеленым колдовским огнем глаза, растянулись губы в зверином оскале.
Захохотала госпожа Милорада, переходя на визг, и от звука этого затряслись стены, не одну бурю выстоявшиеся. Испугался Кощей, но не мог и пошевелиться. Пила силу из него молодая жена, выживала до самой последней капли. А над плечом у нее горели кошачьи глаза.
— Давай, кошечка, — прошипела госпожа Милорада. Спрыгнула кошка на землю и принялась наминать грунт под корнями.
Загрохотали нетревоженные долгие годы камни, затрещали полы, поползли под ногами трещины. Схватилась госпожа Милорада крепче за тонкие кощеевы руки, сжала до побеления, заглянула в его закатывающиеся глаза. Улыбнулась даже с нежностью.
— Вот так, муж мой, бывает. Каждому по его злодеяниям, — и топнула ножкой. Закачался пол, да провалился вниз, утягивая и всех, кто стоял на нем. Засвистело у Кощея в ушах, потемнело в глазах. Лишь на мгновение ему показалось, что увидал он в дверях свою дочь названную, но тут же все вокруг померкло.
* * *
Когда со свистом и карканьем вороны бросились на гостей, припустили волки во всю прыть, с воем оставляя позади тех, кто пал под ударами кованых клювов. Влетели в ворота дворца, а там уж двери распахнули бестелесные служки-тени. Только шептали невидимые губы: «Быстрее! Быстрее! Беда! Беда!»
Оказавшись в знакомых стенах, соскочила Ольга со спины Горданы, побежала вперед через залы и коридоры. Прямиком в новенький сад, откуда тянуло тревогой и кровью. Сердце ее забилось чаще, предчувствуя самое худшее. Влетела Ольга в зал, да только увидала, как уходит из-под ног батюшки пол, как проваливается ее единственный близкий человек под землю в объятиях рыжей ведьмы. А вслед за ними ныряет в расщелину кошка.
Недолго думая, разбежалась Ольга, оттоклнулась и прыгнула было следом, но ухватил ее за талию Святослав, оттащил от разлома.
— Нет! — завизжала Ольга, лупя по воздуху руками и ногами. — Спасти его надо! Как ты не понимаешь?
— Права она, — сказала подоспевшая Гордана. — С кощеевой силой еще больше бед наворотит твоя мачеха.
— Но мы даже не знаем, куда разлом ведет! — вспыхнул Святослав.
— Немудрена задачка, — хмыкнула Гордана. — Туда, где нет ни жизни, ни смерти. В Алую топь.
Глава 26
Под ногами мягко захлюпала, зачавкала покрытая алым
