Шрифт:
Закладка:
Жестоко… Тут бы следует добавить «но честно», а не получается. К тому же честно – не всегда благородно. Я, конечно, понимаю, страсть и все такое, однако Нельсон вполне мог бы расстаться с Фанни более достойно. Да и с ее сыном – тоже. Никаких «сверхусилий» он не предпринял. Обрубил все как якорь на корабле, которому срочно требуется отплывать. Не красит его, совершенно не красит.
Особенно если мы знаем, для кого он это сделал и на какие уступки он пошел ради своей новой любви. «Жизнь втроем» его вполне устраивала, а вот от Фанни он отделался самым решительным образом. Знаете, он ведь мог иногда просто писать ей письма, ни о чем. Ее, мне кажется, это вполне устроило бы.
Страстный он человек, Горацио Нельсон. Такт, чувство меры – совсем не про него. В свое время он убедил себя, что любит Фанни. И ему было очень несложно возненавидеть ее. Фанни совершила ошибку, настраивая родных Нельсона против Эммы? За это ее вряд ли стоит упрекать. Сам Нельсон в испорченных с отцом отношениях винил именно ее. Пусть они с отцом и не были очень близки, однако отца Нельсон и любил, и уважал.
В какой-то момент они перестали писать друг другу, а затем адмирал узнал, что Нельсон-старший даже видеть его не хочет. В апреле 1802 года Горацио Нельсон получит письмо от доктора, который лечил его отца. Тот сообщал, что Эдмунд Нельсон совсем плох, и советовал адмиралу приехать в Бат, если он хочет увидеть отца живым. Адмирал ответил:
«На все воля Божья. Если мой отец хочет меня видеть, а я и сам болен, то, разумеется, я приеду… Если дела обстоят так, и он хочет повидать меня, приеду немедля…»
Он не приедет. 26 апреля 1802 года Эдмунд Нельсон скончался. Его сына на похоронах не было. Он не хотел столкнуться кое с кем из живых. Впрочем, о тех своих родственниках, кто был на «его стороне», Нельсон никогда не забывал. Когда умер его брат Морис, адмирал позаботился не только о его вдове, но даже о его старом слуге, которого Нельсон знал с детства.
Нельсон – человек щедрый. В госпитале в Ярмуте он дал по гинее каждой из медсестер, ухаживавших за его матросами. Щедрый, только очень пристрастный. К тому же у него теперь есть новая семья. И она, разумеется, для него гораздо дороже.
…Гамильтоны встретили его в своих съемных апартаментах на Пикадилли. Сэр Уильям радовался не меньше, чем его жена. Теперь, по крайней мере, будет не так скучно. Адмирал дал Эмме задание – подыскивать дом. Заработанные Нельсоном деньги позволяли сделать такую покупку. Эмма пришла в восторг. Дом, в котором она станет хозяйкой! Который обустроит сама! Нельсон сделает все, что она пожелает, а сэр Уильям… Он может украсить новый дом картинами и статуями.
За Мертон, большой дом с солидным участком примерно в 10 километрах от Лондона, заплатит только Нельсон. Девять тысяч фунтов. По нынешним ценам – почти миллион. Огромные деньги для полуразрушенного здания. Оформлявший сделку стряпчий убеждал адмирала в необходимости сбить цену, Нельсон торговаться не стал.
В Мертон-Плейс Нельсон проведет последние годы своей жизни. Если он не в море, то здесь. Эмма по завещанию получит этот огромный дом, но не сможет его содержать. Она продаст Мертон-Плейс в 1809-м, а в 1821-м новые хозяева его снесут.
…Пока нового дома нет, можно и немного попутешествовать. Не в дальние края. Нельсон и чета Гамильтонов уезжают в «старую добрую Англию», в сельскую глушь. Останавливаются в небольших гостиницах, на постоялых дворах. Неделю отвели на любимое развлечение английских аристократов, охоту на лис. Потом – рыбалка. Сэра Уильяма вообще от реки не отогнать!
«Доблестный лорд Нельсон, гроза французов, испанцев и датчан, в данный момент, в компании сэра и леди Гамильтон, ловит пескарей в Шеппертоне».
Из газетной хроники. Ловить пескарей с друзьями гораздо приятнее, чем жить в Лондоне. Слишком много недоброжелателей у лорда Нельсона. И все, все знают о том, что великого адмирала не любит король.
Впрочем, Георг III не мог не пригласить на прием победителя при Копенгагене. Нельсон пришел. Один. Король делал вид, что не замечает его. Адмиралу это надоело, и, нарушая все правила этикета, он решил уйти. Согласно широко распространенной легенде, произошло следующее. Король поинтересовался:
– Уже уходите, лорд Нельсон?
– Сир, я действительно уходил, но теперь вернулся. Ваше Величество, должно быть, слышали о Копенгагене? Я был там.
Сам Нельсон скажет, что испытывал сильнейшее искушение ответить королю именно так. Сдержался. А история все равно отправилась кочевать по книгам…
Глава вторая
Что-то мирное…
Интересная все же была в конце XVIII века в Англии демократия. Знаменитый карикатурист Джеймс Гилрей никого не щадил! Своих – прежде всего. Политики, члены королевской семьи – всем от него доставалось. И что? А ничего, продолжал спокойно рисовать и дальше.
Были у Гилрея и свои «любимцы». Главный – Чарльз Джеймс Фокс, один из лидеров партии вигов. Снова – демократия в действии. Фокс едва ли не главный критик короля Георга III, противостоит действующему монарху «на всех фронтах», по любому вопросу. Король его терпеть не может. Фокс спокойно произносит зажигательные речи в парламенте.
Ладно, а Гилрей-то отчего так невзлюбил Фокса? Гилрей ведь «из народа», а Фокс всегда «за народ». При том, что в жилах его течет королевская кровь! Фокс – внук герцога Ричмондского, незаконнорожденного сына Карла II. Вопросы «крови» карикатуриста всегда мало волновали. Гилрей хоть и рисует всех, но своя позиция у него тоже была.
Фокс приветствовал Французскую революцию, а Гилрей видел в ней угрозу для Англии. Фокс выступал за проведение парламентской реформы, а Гилрей считал ее совершенно ненужной. Ох, как же зло он высмеивал Фокса! Особенно популярны были карикатуры малопристойного содержания. Однако демократия для того и существует, чтобы карикатуры Гилрея не воспринимались как руководство к действию. Посмеялись – разошлись.
Все серьезные дела решаются в парламенте. А там два самых ярких персонажа – Уильям Питт Младший и Чарльз Фокс. Два человека, абсолютно непохожие друг на друга не только из-за политических пристрастий. Нервический, исхудавший от перманентного пьянства Питт и краснощекий, с большим животом
