Да или нет.

Чет или нечет.

Никакой стопроцентной уверенности. Рязанов должен этой ночью достать записи из медкарты Лизы, так как Левенко вышел на смену. Если девушка уже успела сдать анализы.

От этой неизвестности крыло.

Заталкивал мысли поглубже, но они всё равно всплывали.

Добивали.

А если…

Вдруг…

Лиза кивает, разбивая внутри меня новую банку с кислотой. Та течет по венам, разъедает до кости.

Я должен радоваться за Лизу.

Но не получается от всей души.

Я не имею права на собственные чувства в этом вопросе. А всё равно триггерит. Заставляя сцепить зубы, отвернуться. У всего есть цена. Это – моя плата за безопасность девушки.

Сам всё разрушил.

Теперь смотри, Юсупов, пожинай плоды.

Захлёбывайся.

– И что дальше? – спрашивает тихо, кусая губу.

– Ничего. Ты сидишь здесь, я решаю проблемы. Когда всё закончится – я оставлю тебя в покое, надоедать не буду.

– И… Всё? – произносит с колоссальным облегчением, но при этом кажется вдруг огорченной. – Тему беременности мы больше не поднимаем?

– А нужно?

– Не знаю…

Кажется даже больше растерянной, чем когда я рассказывал про дела моего отца. Смотрит на меня с опаской, словно боится моего нападения. Ждёт чего-то.

А что мне нужно сказать?

Поздравляю тебя и твоего гребанного канадца?

Или с кем ты там гуляла после нашего разрыва?

Я рад, что у Лизы всё хорошо. Она хотела детей, со мной не получилось, а с другим – сразу. Бьет ли по мужскому достоинству? Нет, потому что достоинства у меня особо и не осталось.

А по остаткам сердца проходится знатно.

Ножом режет от мысли, что это мог быть наш малыш.

Это ни отмотать, ни исправить.

Я всегда буду виноват в том, что Лиза потеряла ребенка. Дважды, на самом деле. Потому что если бы я был умнее, ничего из этого не произошло бы.

Не потащил бы её к друзьям четыре года назад, где подхватили грипп.

Не окунул в прорубь стресса при разводе.

Я всё думаю, можно ли было переиграть.

Сделать по-другому.

Не лезть на рожон, не бросаться в самое пекло.

После понимаю, что нет. Иначе дамоклов меч до конца жизни будет висеть над нами.

Мерзко от собственных поступков.

Но хватаюсь за то, что хотя бы так Лиза останется жива.

– Не переживай, – успокаиваю, стараясь выдавить улыбку. Получается оскалом. – Это никак не повлияет на мою помощь.

– Как благородно, – выпускает новые колючки. – Как ты вообще узнал?

– Заметили, как ты детские вещи присматриваешь. Если бы ты сама не призналась, то Левенко бы твою карту достал.

– Карту мою?! Ты прекратишь лезть в мою жизнь или нет?! Кто тебе вообще право дал, Демид? Это никак защиты не касается. А твоя защита… Вообще чушь полная! Ты хоть спросил меня, нужно ли мне это всё? Я бы укатила с радостью подальше от вас! Боже, ты бы знал, как я сейчас тебя ненавижу.

Ненавидь.

Это правильно.

Именно этого я добивался, в какой-то мере.

Потому что, если встреча с отцом пойдёт не по плану.

И я повторю судьбу дяди…

То Лизе на мою смерть будет плевать.

Не заденет, боли не причинит.

Тоже своеобразный успех.

Глава 42

Я разрываюсь от всплеска эмоций. Они топят, тянут на дно. По живому режут. Не знаю, беременность сделала меня такой слабой или я просто не умею разбираться с подобным…

Но сейчас захлёбываюсь.

Обидой.

Злостью.

Отчаянием.

Непониманием.

Сквозь меня словно электричество пропускают. Разряды по двести двадцать, без передышки. Прямо в мозг, царапая иголками сознание. Поджаривая. Огонь спускается по телу.

Пальцы дрожат так, словно я алкоголик со стажем.

Не должно, но…

Мне больно. От всего, что сейчас происходит. Потому что я, очевидно, не вывожу этого. Лавина новой информации сбивает меня с ног, на острые скалы швыряет.

Без сострадания.

Раньше Демид казался мне самым нежным мужчиной, теперь он – безжалостный.

Играл с моей жизнью, как хотел. Поступал на своё усмотрения, считая, что у него есть право решать самостоятельно. Мало мне знать, что его отец может убить меня, так ещё и с Демидом воевать?

Потому что тот забыл о всяких границах?

Кусаю губы, пока на языке не остается металлический привкус. Реакция Демида на новость про беременность – совершенно не та, что я ожидала. Никаких попыток претендовать на малыша. Ни ругани, что он этого ребенка не хочет.

Защищать он будет так же, мудак.

Ни один из сценариев, который я себе представляла, совершенно не подходит под ситуацию. Демиду словно… Полностью плевать на это. Тотальное безразличие.

И это лишь подкидывает дров в костер моей ярости.

Почему? Без понятия.

Разберусь, когда уровень гормонов в организме понизится.

Легче лишь от того, что Левенко сдержал слово. Не сдавал меня, пока не потребовалось. Да и то, пока мою карту никто не поднимал, я сама спалилась на такой мелочи.

Но откуда мне было знать, что за мной следят? Я ведь наслаждалась свободой и спокойствием. Ещё перед разводом заглянула в магазинчик. Мне хотелось уже обустраивать всё для малыша.

– Ты не имеешь права, – повторяю, подбираясь. – Ты вообще ни на что больше не имеешь права, Демид! Наш брак закончен, хватит лезть в мою жизнь.

– Я уже сказал…

– Да, твой отец и бла-бла-бла.

Я сама от себя в шоке. Размахиваю руками, имитируя болтливость Демида. Пытаюсь притормозить, но понимаю, что не получается. Вся моя выдержка закончилась в эту секунду.

Когда Демид выгнал меня – я старалась держаться, сохранять какую-то гордость. Казалось важным уйти без скандалов, быть выше остальных. Они в грязи, а я – лучше.

Но сейчас всё меняется. Словно какой-то дебил дамбу взорвал, и все мои эмоции хлынули потоком. Размывают границы, нет ни одной силы в мире, чтобы меня сдержала.

– Какого черта тебя касается моя беременность? – вспыхиваю, хотя знаю, что да – касается. – Ты решил, что можешь лесть в мою медицинскую карточку? Следить? Что ещё? Обыск в моей квартире проведешь? Отчитаться за каждый шаг?

– Лиза…

– Нет! Ты высказался? Теперь моя очередь! Я твоя бывшая жена, Демид. Быв-ша-я! Ты захотел от меня избавиться? Так я ушла, не стала вешаться, не пыталась разобраться. Уважала твой выбор. Так почему ты меня уважать не можешь?

– Я уважаю, Лиз.

– Нет. Иначе ты бы предупредил меня заранее. Нашел способ сообщить об опасности. Я вообще