Шрифт:
Закладка:
Дева Мария представлена в проповеди как высочайший образец добродетели:
Зачем мне говорить об умеренности в пище и об изобилии трудов; одни преизбыточествовали в Ней сверх естественной возможности, другой едва доставало для удовлетворения самой природы; в отношении труда не пропущено ни одного мгновения времени, в отношении пищи двойное число дней было посвящено посту. И если когда приходило желание подкрепить силы, то в большинстве случаев пища появлялась для того, чтобы предотвратить смерть, а не доставить удовольствие. Сон был для Нее не столько наслаждением, сколько удовлетворением необходимости, но и при этом дух бодрствовал в то время, когда тело отдыхало: ведь дух во время сна часто или повторяет прочитанное, или продолжает прерванное сном, или объединяет разрозненное, или намечает то, что следует сделать. Из дома и выхода не знала, кроме как в храм, и то с родителями или близкими. В домашнем уединении трудолюбива, вне дома окружена спутниками, но при всем том никто не был для Нее лучшим стражем, чем Она Сама; Она внушала к Себе уважение и поступью, и обхождением, не столько стопы ног поднимая, сколько степень добродетели воздымая. И хотя имела других в качестве стражей Своего тела, но в то же время Сама была стражем Своих нравов. В избытке найдется наставниц, если сама себя будет учить та, которая в качестве наставниц имеет добродетели: ведь у нее всякое действие есть уже учение[539].
Рождество Христово. Фрагмент фрески. Ок. 1305 г. Капелла Скровеньи, Венеция
Начертанный проповедником образ отражает его представление об идеале женской красоты: это, прежде всего, внутренняя, духовная красота, проявляющаяся через смирение, трудолюбие, любовь к храму. Одновременно Амвросий закладывает основу для учения о Деве Марии как абсолютно непричастной какому-либо греху или человеческой слабости, как идеале христианского совершенства и аскезы. Такое представление о Деве Марии будет воспринято последующей западной богословской традицией и найдет свое развитие, в частности, у блаженного Августина.
Иероним Стридонский
Современником Амвросия был блаженный Иероним (†419), один из ученейших людей своей эпохи. Родившись в богатой и благородной семье, он получил блестящее образование, в совершенстве овладел греческим и еврейским языками, собрал обширную библиотеку, много путешествовал. Был лично знаком с греческими отцами Церкви — Григорием Богословом, Григорием Нисским и Амфилохием Иконийским. Создал полный перевод Библии на латинский язык, переводил на латынь сочинения греческих авторов. Был автором многочисленных сочинений, в том числе толкований на книги Священного Писания, догматико-полемических трактатов, исторических и агиографических сочинений, писем. Последние годы жизни провел в Вифлееме, где и скончался.
Перу Иеронима принадлежит трактат «О приснодевстве Блаженной Марии», написанный в Риме в 383 году по просьбе друзей. Трактат направлен против римского мирянина Гельвидия, который отрицал учение о приснодевстве Марии. В своей книге он пытался доказать, что, хотя Христос и родился бессеменно, после Его рождения Дева Мария вступила в брак с Иосифом и имела от него других детей[540].
Цель своего сочинения Иероним ясно обозначает в преамбуле:
Итак, должно призвать в помощь мне Святого Духа, да своим умом устами моими защитит Он девство блаженной Марии; должно призвать Господа Иисуса, да от всякого подозрения в плотском совокуплении охранит Он странноприимницу священного чрева, в котором обитал Он девять месяцев; и Самого Бога Отца должно молить, да покажет Он, что Матерь Сына Его, сделавшаяся Матерью прежде замужества, пребыла Девой после рождения[541].
Святой Иероним. Фрагмент фрески «Рождество Христово» Ок. 1305 г. Капелла Скровеньи, Венеция
В доказательство своих мнений Гельвидий ссылался на те же слова из Евангелия от Матфея, которые приводил Боноз Сирмийский: «прежде, нежели сочетались они (priusquam convenirent)» (Мф 1:18); «не знал Ее, доколе (donec) не родила Сына Своего Первенца» (Мф. 1:25). Относительно предлога «прежде» (ante) Иероним пишет, что он, «хотя часто указывает на последствие, но иногда показывает только то, что прежде предполагалось; и отсюда не следует, что необходимо сбудется предполагавшееся, так как может случиться что-нибудь препятствующее его исполнению»[542]. А выражение «доколе» (лат. donec, греч. ἕως οὖ) обозначает «известное время в его заключении, но часто и неопределенное»[543].
Иероним приводит многочисленные цитаты из Ветхого Завета, в которых выражение «доколе» не указывает на прекращение действия:
«Я есмь, Я есмь, и доколе не состаритесь Я есмь»[544]. Неужели после того, как они состарятся, Бог перестанет существовать? И Спаситель в Евангелии говорит апостолам: «вот, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:20). Итак, по скончании века Господь отступит от учеников Своих и тогда, когда они на двенадцати престолах будут судить двенадцать колен израильских (Мф. 19:28), они не будут иметь обещанного общения с Господом? И апостол Павел, когда пишет к Коринфянам, говорит: «первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его. А затем конец, когда Он предаст Царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и всякую власть и силу. Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои (1 Кор. 15:23–26). Ибо все покорит под ноги Его. Будь это сказано о человеке, не отрицаем; но в отношении к Тому, Который потерпел крест, Который затем назначается сидеть одесную, что значит сказанное?.. Неужели Господь имеет царствовать лишь столько времени, пока враги Его не будут под ногами Его?»[545]
И подбор цитат, и основанная на них аргументация близки к тому, что мы читаем в трактате Амвросия против Боноза.
На вопрос о том, зачем нужен был Иосиф, если Мария оставалась Девой и на момент рождения Христа и после этого, Иероним отвечает так:
Во-первых, чтобы чрез генеалогию Иосифа, которому Мария была родственница, показать и происхождение Марии; во-вторых, чтобы Она не была побита народом камнями как прелюбодейка, по закону Моисееву; в-третьих, чтобы во
