— Тебе всё же удалось сделать из этого увальня воина? Тебе и в самом деле место рядом со мной, — продолжил рычать Ата, вынужденный шагать за мной.

— Боец, этих в дом!

Каналоа не отвлекаясь на меня сделал короткое движение копьём. Оба воина обошли нас по широкой дуге, освобождая проход.

— Одумайся, — Ата уже не рычал.

— Каналоа, что снаружи?

Миг, другой.

— Чисто!

— Это я возьму себе, — левой рукой я отпустил пояс, и буквально выломал кинжал Ата из его пальцев. Не думаю, что я сильней. Просто нож у горла — хороший аргумент.

— Тебе некуда идти!

Мы уже в проёме. Каналоа я не вижу, но знаю — он за спиной.

— Пусть тебя это не беспокоит!

Я резко отпихнул от себя отца войны, правда при нашей разницы в массе, скорее это я себя от него оттолкнул. Развернулся, и стартанул в ночь со всех ног.

Часть 4

Глава 25 Дети подземелья и охота на каракатиц

С потолка капало, и капли эти довольно звучно шлёпали о камень. Рёва бушевавшей снаружи бури здесь, под землёй, почти слышно. О том, что снаружи по-прежнему властвует непогода, напоминал лишь быстрый поток ливневой воды, что шумел в паре метров от меня.

— А ты неплохо отработал… Там, в домике Фефуя.

Говорить, на самом деле не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Но подбадривать личный состав, заботясь о его политико-моральном состоянии, одна из задач командира.

Каналоа поднял на меня ничего не выражающий взгляд. Свет в нашу часть пещеры почти не проникал, но глаза давным-давно привыкли к темноте, и я разглядел.

— Ты хорошо меня научил, — проговорил Каналоа ровным тоном.

— Ну да, — со вздохом кивнул я, обводя взглядом наше новое убежище.

Пещера тонула во мраке — как я и сказал, свет от входа сюда почти не проникал.

Чем назвать то, что я про неё вспомнил — чудом или всё-таки выкрутасом памяти — не знаю. А ведь если бы память не подкинула этот вариант, когда Ата накрыл меня в хижине отца Инины, я бы наверно так и не решился на рывок. Убегать, рассчитывая скрываться в джунглях в такую непогоду — чистое самоубийство. Что бы делал тогда? Наверно… пришлось бы идти в касту сетей и пахать на потенциального тестя, повышая его благосостояние и вес в обществе.

А вот то, что мы нашли вход в неё ночью, на ураганном ветру, в свете редких молний — ничем иным кроме чуда я назвать не мог. Во-первых, что нас не сдуло с почти голой скальной проплешины, во-вторых, что всё-таки нашли, несмотря на довольно густой, хоть и тонкий подлесок. Ну, может ещё потому, что в какой-то момент меня торкнуло — пещера, это ведь результат ливневых вод! Значит по ним и надо ориентироваться.

Третьим, настоящим чудом, я считаю, было то, что мы на ощупь нашли относительно сухой участок, эдакую приподнятую площадочку, где и завалились спать прямо на камне.

И вот теперь всё тело давало знать, что спать на камне ему совершенно не нравится.

— Вроде стихает? — прислушавшись, повернулся я к Каналоа.

Прошло уже несколько часов с пробуждения. Я прогулялся вдоль потока вглубь пещеры. Вернее — системы пещер. Добрёл до того лаза, в который с заметным шумом вода убегала, и из которого я когда-то выбирался, протискиваясь ползком. Ну да, где-то там дальше должна быть ещё одна полость, в которой я очнулся, и из которой уже подводный туннель сообщался с океаном.

Прошёлся к началу пещеры. Несмотря на эдакую занавесь из густого кустарника, метров на десять в глубину всё было мокрым. Поглядел на вливающийся поток, послушал ветер, и даже желания не возникло выбраться наружу.

Походил, размялся, порастягивал «заржавевшие» суставы.

А Каналоа так и сидел в одной позе индийским болванчиком.

Да-а-а… Бяда.

Шторм начал стихать где-то за полдень. Тогда же и закончился ливень. Я высунулся «на улицу».

Вход в пещеру был ниже нашей второй по счёту базы, на высоте метров двухсот над уровнем океана. На который открывался отличный вид, из-за отсутствия вокруг высоких деревьев.

Остатки облачности быстро уходили за гору. Ветер со штормового, в двадцать пять — тридцать метров в секунду, «сдулся» до десятки, став просто «свежим». Выглянуло солнце, и даже стало тепло.

— Подъём, боец, — весело, но скорее «на публику» скомандовал я. — Нас ждут великие дела.

Развалины нашего домика навевали грусть, ведь под его обломками чуть не были похоронены мечты на мою долгожданную пенсию. Ну, ту самую, где присутствует дом на берегу, красивая женщина и, как обязательный атрибут — вечерний стейк из тунца или чего-то подобного. И где я не вкалываю в три смены на «дядю».

Долбаное дерево! Уж не знаю, или мои эксперименты по заливке лопастей ласт под домом повредили корни, или нам просто фатально не повезло, но фактически самый основной элемент конструкции дома, на который опирался и конёк крыши, и каркас пола вывернуло ветром из земли. Вон оно, лежит, чуть съехав по склону и потащив за собой то, что осталось от нашего жилища.

— Что будем делать? — Каналоа потерянно осмотрел то, что осталось от базы — уже чуть разворошённое ветром месиво из бамбуковых щепок и листьев.

— А что поменялось? — хмыкнул я. Поймал удивлённый взгляд помощника. — Ну да, согласен, условия изменились. Но ведь задача осталась той же самой?

Каналоа непонимающе уставился на меня.

— Поясняю, боец. Вождь… Ведь он тут самый главный, так?

«Боец» рефлекторно кивнул.

— Ата ведь ему не указ? Ведь Ата слушается вождя?

Новый кивок.

— Ну а про Арииаху я и спрашивать не буду, — скривился я. — Так вот. Вождю позарез нужна пресловутая большая рыба. Он ведь… я про вождя сейчас, так вот он, в своём сознании уже различные бизнес-схемы нарисовал, как будет выводить на внешний рынок такой уникальный товар… Правда ему стоит подумать, как этот товар сохранить, — словно в сторону заметил я. — Но это как раз ерунда. Можно солить, можно… солить! — и сам же рассмеялся. — Ну да, вариантов хранения не много… Короче, — оборвал я свои же рассуждения. — Вождь ждёт большой рыбы. А кто ему такую может дать?

И вопросительно уставился на помощника.

— Арииаху? — несмело предположил «боец».

—