– Ну, мы тут мало чем помогли, – улыбнулся Волк, – это все Алмаз. Он снайпера отвлекал.

– Спасибо, Алмаз, – добродушно и искренне поблагодарил Саныч.

– Да что там… – смутился польщенный Алмаз.

Саныч уже освоился и стал озираться.

– А где пленный?

– Не знаем, – ответили хором стронги, и Саныч тут же ринулся за дом. Оттуда он волоком вытащил спеленатого пленного.

– Вот ваш сенс. Только осторожно с ним обращайтесь, у него нога сломана. Я за остальными сбегаю.

Он снова исчез и появился с двумя убитыми мурами в руках. Он их тащил за шиворот куртки. На плечах висели автоматы. Саныч все это скинул под ноги Валерьянки. Посмотрел на ее оторопелый вид и буркнул:

– Не стой столбом, девочка, разоблачай… – И снова убежал. Вернулся, притащив еще одно тело и оружие. – Всё, – вытирая пот, произнес он. – Так, хлопцы, мы их убили, значит, это наши трофеи. Ваши те, что вы взорвали.

– Мы не претендуем, – рассмеялся Волк. – Твое решение, Маугли, правильное. Такое снаряжение дорогого стоит. Резвый, сбегай и притащи муров, убитых девочкой.

Валерьянка вскинулась и посмотрела на Волка. Убедилась, что он серьезно говорит, а не насмехается, и продолжила раздевать убитых.

– Помогай, Алмаз, раздевать муров, – вновь распорядился Волк.

– А что пленный? – спросил Саныч.

– Отказывается говорить. Ты знаешь английский?

– Да, – невозмутимо произнес Саныч. – Меня в армии учили проводить допрос янки. Сейчас вспомню. What is your name? Military rank, position?.. Отвечай, янки.

– Как твое имя? Воинское звание, должность, – удивленно перевел Алмаз.

– Я не янки, – с небольшим акцентом ответил пленный, – я британец.

– О! Так ты по-русски понимаешь, – обрадовался Саныч. – Будешь говорить? Ешкин кот…

– Он не будет отвечать на вопросы, – за пленного ответил Волк. – Говорит, что его все равно убьют.

– В этом он прав, – кивнул Саныч. – Убьем все равно тебя, янки.

– Я не янки…

– А мне все равно, янки ты или брит. Британцев я еще больше не люблю. Вы все время нам гадите. Сами маленькие, как вошь, а вонючие, как клопы.

– Я тебя, мужик, не понимать. Убей меня, и все.

– Это успеется. Сначала мы тебя разденем и отправим тебя обратно в чем мама родила. С чем пришел в этот мир, с тем и уйдешь. Мучить не буду. Если хочешь, помолись своему католическому богу.

– Я протестант. Спасибо, мужик, дай минуту.

– Минуту дарю. Я не кровожадный.

– God. Accept my soul. I entrust myself into your hands. Amen…

Алмаз, стоя над пленным, с удивлением слушал их разговор и переводил:

– Господи. Прими мою душу. Вверяю себя в руки твои, аминь…

Саныч тем временем разложил плащ-платку и, ухватив британца за шею, сжал пальцы. Тот подергался и затих.

– Ты его задушил? – удивленно спросил Алмаз.

– Нет, пережал сонную артерию. Спит британец. Я же не душегуб, чтобы живого человека душить, это мучительно.

– Да уж, – крякнул Алмаз. – Я посмотрел тут на голову одного мура… Напополам разделена. Это, наверное, чтоб не мучился. Ты не из казаков будешь?

– Нет, – ответил Саныч, – городской я. До армии борьбой баловался, потом забросил. Бабы да пьянка до добра не доводят…

– Резвый, помоги Маугли снять трофеи, – распорядился Волк, и тот охотно приступил к изъятию трофеев. Действовал сноровисто и быстро. Валерьянка только получала из его рук вещи и складывала на плащ-палатку. – Спасибо, Маугли, – произнес Волк. – Мы у тебя и девочки в долгу. Если она не откажется и пойдет с нами, мы ей поможем. За помощь дадим еще гороха. А что хочешь ты?

– Хорошо. Это будет правильно, – произнес Саныч. – Мне винтовку снайперскую разблокируйте – и мы в расчете. Жаль, патронов к ней мало…

– Патронов отсыплем, – улыбнулся Волк.

– Ты, девочка, не передумала уходить со стронгами? – спросил Саныч.

– Нет, не передумала, – ответила она, – ухожу.

– Вот и ладно, – не огорчившись, произнес он.

– Ладно – и всё? – подняла она полные негодования глаза.

– А что еще? – удивился Саныч.

– Мог бы попросить остаться. Я не чужая тебе.

– Чужая, – неохотно ответил Саныч, – только этого еще не понимаешь.

– Ну, знаешь… – возмущенно выпалила она. – Я тебе этого не прощу, скотина твердокожая… – На ее глазах появились слезы, и она, стыдясь их и стронгов, а еще своей слабости, вытерла глаза, затем поднялась и удалилась.

– Зачем ты так с ней, Маугли? – неодобрительно произнес Алмаз. – Она вроде любит тебя…

Саныч невесело усмехнулся. Улыбка на устах вышла кислой.

– Ей только кажется, что любит. А сказал так, чтобы непременно уезжала и не оставалась. Не дала слабину. Останется – потом пожалеет. Будет корить себя и меня грызть. Это она умеет. Там ей будет лучше, чем со мной.

– А ты, Маугли, что же, тут останешься? – спросил Резвый.

– Там посмотрим, – неопределенно ответил Саныч, достал пистолет из кобуры под мышкой и выстрелил в лоб сенсу. – Покойся с миром, враг, – напутствовал он его. – Ну, други, собираем все и возвращаемся, – вставляя пистолет в кобуру, обратился он к стронгам, которые стояли, открыв рты. Они не ожидали от Маугли такой быстрой расправы.

– Ты пристрелил его в беспамятстве? – спросил пораженный Алмаз. – Почему?

– Быстрая смерть, легкая, – ответил Саныч.

– Нам бы он такую смерть не дал, – пробормотал Алмаз и посмотрел недоуменно на Волка. Тот пожал плечами, а Саныч ответил:

– Я же не мур. Хочу остаться человеком в своих глазах. Он шел стричь овец и сам оказался стриженым. А мучить не надо, не хочет говорить – значит… Но вы сами решайте, что для вас правильно, что нет. Я для себя уже решил. Вон его планшет, – Саныч указал на КПК, лежащий на плащ-палатке. – Там, думаю, есть нужная вам информация. Забирай его себе, Волк. Мне он ни к чему…

* * *

На остров вернулись к десяти часам утра. Раненый Гарри сидел под навесом, чистил сушеную рыбу и ел.

– Уже вернулись, – радостно встретил он товарищей, – а я почти здоров.

Волк выпрыгнул из лодки и ответил:

– Благодари хозяина, это он тебя лечил.

– Целитель, значит? Спасибо, хозяин. Прости, не знаю, как тебя зовут.

– Свисти, – ответил, вылезая из лодки, Саныч.

– Чего? – Гарри раскрыл рот.

– Свисти, я подойду, – невозмутимо ответил Саныч.

– А-а. Это шутка юмора такая, – рассмеялся Гарри. – Смешно. Я рыбкой побаловался, ты не против? У тебя ее тут много.

– Ешь на здоровье, – ответил Саныч. – Если хочешь, с собой дам.

– Конечно хочу. Ее нигде не ловят и не сушат. Ленятся.

– А ты что же не ловишь? – спросил Саныч. Он прошел мимо, занося свой объемный баул в вагончик.

– Так и я ленюсь, – засмеялся Гарри. Видно было, что у раненого стронга легкий