— Ты врёшь! В тебе нет чести! Что ты за ублюдок такой! — С этим словами Бастоль нажимает на курок.

И пушка вдавливается в его же руку до локтя. Истошный вопль сотрясает виртуальные мониторы, Бастоль валится, отпуская Дэль.

Та летит мне прямо в руки. Но в последний момент выставляет свои.

— Нет! Не трогай меня! — Кричит девушка в ужасе.

— Ой, да, пожалуйста, — говорю, отступая, и даю ей упасть.

Делаю пару шагов в Бастолю, усаживаюсь на корточки и перерезаю ему горло простым ножом. А затем смотрю, как этот урод медленно, но неминуемо испускает дух.

— Что ты за человек, — шепчет Дэль с пола и начинает плакать. Вскоре у неё уже истерика.

Но мне плевать. Я усаживаюсь в кресло флагмана и беру контроль в свои руки.

Посылаю заключительный боевой сигнал. И три корвета долбят по последнему способному ещё покинуть систему крейсеру. Тому самому, на котором попытался улизнуть адмирал Увандер. Корабль потерял ход, всё, мой милый, теперь только жди.

Выдыхаю, оценивая масштабы потерь. Но медлить нельзя. Поэтому объявляю всеми доступными средствами во флота:

— Флагман захвачен, Бастоль подох, как собака! Принимаю добровольную сдачу. Пять минут! Время пошло!

Капитуляции посыпались отовсюду буквально через полминуты.

Всё, драка окончена.

— Арти, подними уже эту дуру, — говорю, вздыхая.

— Я сама… да пошёл ты, Руди, понял? — Огрызается ещё.

Глава 21

Что значит застрять в системе? Это когда почти все ядра твоих тяжей выжаты, как лимон. А двигатели лучше не запускать вообще, иначе будет взрыв. Да и вообще, желательно не двигаться, чтоб до конца не развалиться.

Как ни хотелось скорее свалить отсюда, мы застряли в Шори–12 надолго. В лучшем случае на две недели, а то и на месяц.

По тяжёлым кораблям в прогнозе я выхожу в небольшой плюс, это учитывая потери и приобретения. На четыре крейсера и один авианосец. Мне везёт на флагманы. Пусть крейсер Рейкинена уже не вернуть, зато есть Бастоля и Увандера. Их ещё предстоит восстановить, вот только новых деталей и листов брони уже нет. Всё придётся доставать из дрейфующего хлама, собирая из двух кораблей один. И когда мы это сделаем, ещё нужно преодолеть на всех этих развалинах минимум три гипер–тоннеля прежде, чем можно будет спокойно дотащить их на станцию со специалистами по капитальному ремонту.

По личному составу… всё плохо. Потери каждого экипажа составили от тридцати процентов. От абордажников осталась половина. Трёх амазонок потерял, одну фейку с пилотом в истребителе, которые попали под дальнобойный фазер и умерли мгновенно.

По лёгким кораблям не лучше. Осталось сорок два истребителя, в плен сдались уцелевшие одиннадцать. Двух развед–кораблей не досчитался, а вражеские все удрали. По средним кораблям — два челнока кое–как удастся собрать. И то, ещё посмотрим. Единственное, что осталось целое — это корветы. Отделались царапинами на обшивке, турелей чуток не хватает. И всё на этом. Правда фейки, защищавшие их, лежат теперь в стационаре. И кормят их медики с ложечки.

Прошло тридцать шесть часов с последнего выстрела. Работы кипят. Стягиваем все тяжи в один сектор. Даже негодные, ибо когда остынут ядра, можно будет выпилить весь илинум. А это около двух тысяч килограммов! За месяц как раз и соберём трофеи.

Лишь бы никто не помешал.

Мой флагман на активном ремонте. Пережидаю пока на Мамонте. С Дэль.

Впервые она вышла в большой отсек–оранжерею, где совсем недавно мы восстановили дёрн и очистили деревья от внутренностей и крови после вторжения десанта. Часть растительности погорела от молний, но это уже не портит общих впечатлений.

Через сутки Дэль пришла в себя и стала спокойно разгуливать по отсекам.

— Смотрю, никто тут весело в мяч не играет, — ехидствует принцесса. — Ни песен, ни плясок.

Молчу. А эта вздыхает.

— А как пел складно, — посмеивается после недолгой паузы. — Этих чудесных созданий я призван спасти, я такой душка, добрый и отзывчивый адмирал. Ну и хитрец, каких ещё поискать. Надо признать, хорошо они воюют, Руди. Сама видела из рубки, и не подкопаешься. Была б твоя воля, весь Фейран бы за тебя дрался, да? Что молчишь?

Сидит в беседочке и причитает. Я на лавочке напротив пристроился и гляжу то на кроны, то на травушку. Хотел к ней присоединиться, но увидел такую кислую мину, что даже не стал спрашивать.

Хорошо хоть фейки в другом конце сидят. Я попросил не подслушивать. И они не станут.

— Или я должна ноги тебе целовать за спасение и молчать покорно? — Продолжает. — Всё из–за тебя, ты эту кашу и заварил! И что мы теперь сидим? Трофеи собираешь? А? Считаешь добычу? Верно мой брат сказал. Вы, адмиралы, ни перед чем не остановитесь ради своей добычи. Вам всё мало.

По крайней мере, не считает меня монстром. Хотя первые часы смотрела, как на исчадие зла.

— Легко тебе рассуждать, — уже не выдержал.

— Ты ещё смеешь что–то возражать? — Включает сразу принцессу.

Но я всё равно выражаю свою мысль:

— Родилась в тепличных условиях. Под крылом самой могущественной семьи в галактике, где тебе ни в чём не отказывали. И ты никогда за свою жизнь не боролась. Что? Удивлена, как я посмел? Да плевать мне, кто ты. Слушай внимательно, избалованная стерва. Из–за твоих оплошностей. И я акцентирую это ещё раз. Твоих, сука такая, оплошностей! Потому что мозгов у тебя не хватило не попасться им! За твою дорогущую шкуру погибли мои люди. Пятьсот четырнадцать человек сгинуло, чтобы ты вот так сидела и что–то мне тут пиздела, дрянь.

— Да как ты смеешь!

— Я ещё подумаю! — Прервал её и посмотрел пристально. — Стоит ли мне возвращать тебя домой.

— Только попробуй сделать иначе, — прошипела.

— Дура, — бросил, едва сдерживаясь, чтоб не подойти и не оттаскать