— Ну да, — как-то неопределённо сказал он.

— Генерал — должность серьёзная, зато если на него насядут со всех сторон, то можно будет сместить коррумпированного офицера. Но надо разом, тогда он даже не сможет ничего сделать.

— Да, надо.

— И когда на него начнут наседать таким образом, — я подхватил ложкой кусочек рыбы. — Другие тоже могут вспомнить свои претензии. Некоторые уже готовы начать, генерал много у кого как рыбья кость в горле… но нужна только отправная точка. Формальный повод.

— Но с чего именно нужно начать?

— Например, он арестовал моего человека, — я доел рыбу и поставил себе поближе тарелку с кроликом. — Подбросил ему свёрток с наркотиками.

— Он может.

— А этот человек, Вячеслав, отдавал долг Родине, служил в армии, участвовал в чеченской войне, сидел в плену, в яме у боевиков, — начал нагнетать я. — Едва освободился, чудом выжив, вернулся домой, где нет работы и брали только в бандиты.

— Понимаю, — кажется, он действительно начал понимать, на что я намекаю.

— Но Вячеслав устроился ко мне в охранную фирму, легально. Собирается жениться этим летом, завести детей… но несмотря на все заслуги, его подставили. Подбросили кое-что.

— Во как.

— А вы же много общаетесь с военными и общественными организациями ветеранов, знаете, как тяжело людям вернуться к мирной жизни.

— Знаю, сам видел такое много раз, — он что-то усмехнулся сам себе. — Я много кого знаю из них. Да… да, точно! Можно зайти с этой стороны. Кампания в СМИ! Газеты и упоминание в новостях, тут генералу сложно будет воевать с общественным мнением. Можно даже провести это через телеканал.

— У вас есть канал? — тут же переспросил я. — Можете кое-что запустить в сетку вещания?

— Э, ну, — Мещеряков замялся. — Не совсем, я просто могу посодействовать в этом вопросе. Разве что если там будет действительно бомба.

— Бомба будет. Скрытая камера, например.

Скрытая камера бы не помешала, например, в кабинете у генерала. Только как бы это устроить? Точно, знаю, к кому обратиться.

— Скрытые камеры всегда хорошо идут, — продолжил депутат, думая, что у меня уже есть запись. — Я попробую договориться. Но зато точно я могу помочь с несколькими газетами насчёт этого.

— Тогда будет замечательно, если вы ускорите печать одного расследования. Мой знакомый журналист, кстати, работает над одним материалом про генерала, и оно уже почти готово.

— А кто написал?

— Апрельский, — сказал я и сразу продолжил, чтобы он не спорил, потому что я заметил, как он скривился: — У него очень горячий материал, и чем раньше он попадёт в печать, тем лучше.

Расследование у Апрельского тоже ещё не готово, но пусть депутат заранее договорится насчёт этого. Там, правда, остаются вопросы с редакцией, но это решим. Журналист ещё может испугаться такой скорости, но я с ним поговорю. Ему будет сложно отказаться, когда Мещеряков выбьет для него первую полосу.

— Там и подчинённые генерала могут выдать всякие секреты, — сказал я. — Главное — начать. Ну а чтобы генерал не наглел, можно запустить прокурорскую проверку насчёт вашего задержания и чтобы проверить законность при аресте моего человека. Чем скорее, тем лучше.

— Ну тут…

— Вы сами понимаете, это человек серьёзный, опасный, но если его подтянут за все его нарушения, он со своей должности слетит. Главное — начать, остальные только этого и ждут, только это и ждут, чтобы его заклевать.

— Ох, — только и успел сказать Мещеряков. — Ладно, тогда можно будет… я просто опасаюсь…

— А нечего опасаться, — я взял салфетку. — Говорю же, главное — начать, а потом он уже даже ничего не успеет придумать, никакую подлость. Начнём со Славы, ведь пока он воевал за свою страну вместе с другими пацанами 18 лет, никто ему не помогал. Может, пора начать сейчас? Вот так пусть и напишут в газетах. Любой же мог быть на его месте.

Я не отстал от него, пока он прямо при мне не сделал пару звонков и не дал поручение помощнику составить обращение в прокуратуру. Теперь уже назад дороги нет. Но огласка и правда не помешает, а дальше по обстоятельствам, и надо заняться тем, чтобы и остальные участники плана подготовили всё необходимое.

Пока разговаривал с депутатом, мне на пейджер пришло сообщение с номером телефона и просьбой перезвонить. Причём был указан номер гостиницы, где мы жили, только сама комната другая.

Позвонил я с ближайшего автомата, когда попрощался с Мещеряковым.

— Макс, слушай, — раздался голос Лёни. — Дело сдвинулось.

— А ты чего в гостинице делаешь?

— Надоело мне там, в больнице! Перевезли, ох, ё-моё, едва вытерпел. Всё равно не лечат, а уколы и дома можно ставить. Слушай! Вот тот опер Шевцов работает с делом Славки нашего. И мы короче устроили с моим старым корешем, что капитан Шевцов ко мне сам в гостиницу придёт, якобы для допроса по этому поводу, раз я сам ходить не могу. И можно будет с ним хорошенько так переговорить, без лишних глаз.

— Лёня, ты молоток. Один вопрос. Ему нужны деньги или что-то другое, как думаешь, чтобы помог нам?

— Деньги-то всем нужны, но так с ходу он их не возьмёт. Зато он засиделся в капитанах, и кое-кто из его руководства его не любит, сам понимаешь кто. И это взаимно.

— Понял, — я огляделся вокруг и заметил, что рядом с моим Мерседесом меня ждал Женя. Уже справился с поручением и приехал. — Лёня, набери Павла Андреича, у него есть контакт детектива, того самого, помнишь? Он должен был его найти и нанять. Мысль одна есть, как это всё использовать. И пусть захватит с собой скрытую камеру. Ну или пусть найдёт, ему такие деньги платят.

— Ладно, ща брякну ему.

Я отключился и направился навстречу Жене. Парень был чем-то доволен, может быть тем, что выполнил поручение, и тем самым помог своему другу за решёткой.

Подумалось, а ведь не надо делать всё самому и решать за них вообще все вопросы. Всего-то надо было оттолкнуть от края, направить в нужную сторону и показать правильный путь. Сделал так, и все теперь занимаются своим новым делом, и Женя, и Денис, и даже Лёня делает