* Телец – у меня есть;

* Дева – я анализирую и упорядочиваю (то, что у меня есть);

* Козерог – я использую то, что у меня есть (применяя «силы»).

Мир Земли – это вещественный непрерывный мир, заполненный субстанцией; мир пяти чувств ощущения, мир практический и прагматический. Представителей Земли в науке интересовали свойства материальных объектов и возможности их применения в жизни. Показательно, что астрофизик Артур Эддингтон {Козерог, Земля} ввел понятие «стрелы времени». Этим он свел концепцию времени к «стреле» – к предмету, изготовляемому людьми.

Для Земли роль науки сводится к измерению. Известный физик Макс Планк {Телец, Земля} однозначно провозгласил: «Существует лишь то, что можно измерить». В целом же, физика «опирается на опыты, которые, как доказывает Пуанкаре {Телец, Земля} относятся не к пространству, а к телам» [6].

Со времен Ньютона {Козерог, Земля} наука фокусировалось в основном на Земных принципах. Проиллюстрирую историей химии – науки о свойствах и превращениях веществ. Основателем химии как современной науки стал Антуан Лавуазье {Дева, Земля}. Введение понятия атомного веса стало заслугой Джона Дальтона {Дева, Земля}. Открывателем электролиза и создателем первой модели электродвигателя был Майкл Фарадей {Дева, Земля}. В знаке Дева {Земля} родилась целая плеяда ученых, изменивших мир в XX веке, таких как химик-органик Фридрих Кекуле, открыватели изотопов – селестиальные близнецы Фрэнсис Астон и Фредерик Содди, отец ядерной физики – Эрнест Резерфорд.

В философии на всю эпоху Просвещения оказали огромное влияние Дэвид Юм {Телец, Земля} и Джон Локк {Дева, Земля}. По мнению Юма, подлинной реальностью «обладают лишь единичные вещи». Основной принцип сенсуализма, приверженцем которого был Локк, гласил, что «нет ничего в разуме, чего не было бы в чувствах», причем под «чувствами» понимались физические ощущения. Иными словами, «эмпирический мир, т. е. мир становления, оказывается здесь единственным реальным миром, самодостаточным и замкнутым на себя, не предполагающим никакого иного бытия» [6].

«Дайте мне материю, и я покажу вам, как из неё должен образоваться мир», – говорил родоначальник немецкой классической философии Иммануил Кант {Телец, Земля}. Одним из основных терминов Канта является «вещь в себе», а его мир сводится к «совокупности разумных существ как вещей самих по себе» [6]. Философия Канта воспринималась настолько земной, что у Бертрана Рассела {Телец, Земля} возник образ Канта как «гардеробщика, упорядочивающего пальто, а не ученого, создающего физическую теорию пространства» [1].

Один из последователей Канта, Иоганн Фихте {Телец, Земля} довел до логичного завершения его идеи о происхождении мира из материи. В результате «Фихте со всей определенностью отвергает идею творения как в основе своей ложную и неприемлемую ни для философии, ни для религии» [6].

Руководствуясь идеями эмпиризма, Ньютон {Козерог, Земля} использовал абсолютное пространство и абсолютное время для определения важнейшего понятия классической механики – понятия силы. Мир Ньютона выстроился как система сил, а XVIII в. вошел в историю мысли как век Локка и Ньюто­на [6].

К видным Земным философам XIX века относятся, например, основатели прагматизма Чарльз Пирс {Дева, Земля} и Уильям Джеймс {Козерог, Земля}. «Человек, – пишет Пирс, – настолько полностью находится в границах своего возможного практического опыта, что он не может ни в малейшей степени иметь в виду что-либо выходящее за эти пределы» [6]. Джеймс, в свою очередь, говоря об эмоциях, утверждал, что за ними не кроется ничего, кроме физических реакций тела.

Такой подход принципиально сродни Францу Брентано {Козерог, Земля}, утверждавшему, что «истинный метод философии не отличается от метода естественных наук».

Порой Земные философы настолько отождествляли себя с миром материи, что им даже подумать было тяжело о необходимости проявлять свойства других стихий (мыслить, чувствовать и т. д.). Глава баденской школы неокантианства Вильгельм Виндельбанд {Телец, Земля} сетовал: «Самый тяжкий и мучительный труд – работа мысли». Эту линию рассуждений продолжал Рассел: «Большинство людей скорее умрут, чем станут думать. Многие так и делают».

Представители Воздуха не согласны с этим.

ВОЗДУХ

«Мое Я заключается в моей мысли», – уверял Блез Паскаль {Близнецы, Воздух}, и продолжал: «Я легко могу представить себе человека без рук, без ног, без головы, <…> но я не могу вообразить себе человека без мысли: это был бы камень или животное».

В словаре Воздуха реальность прочно связана с абстрактными понятиями взаимосвязей и отношений, с Логосом, с мышлением, со словом, с языком, с символами. Ключевые слова Воздушных знаков:

* Близнецы – я мыслю;

* Весы – я уравновешиваю;

* Водолей – я знаю.

Пространство Воздуха эфемерно. По словам немецкого историософа Освальда Шпенглера {Близнецы, Воздух}, мир как вещь в себе – «это предрассудок». Ему был чужд подход таких его земных предшественников, как Кант {Телец, Земля} или Ньютон {Козерог, Земля}. В Закате Европы он писал: «Вера физика или философа, которую он разделяет с толпой, в то, что его мир есть действительно мир, напоминает нам уверенность дикаря, что все боги черны».

Для Шпенглера история – это «акт мышления», а «единственная истинно существующая действительность – это действительность культурно-историческая». Не опытом и не силой, а «именами и числами, – говорит Шпенглер, – человеческое понимание приобретает власть над миром» [6].

Интересно сравнить подходы Земли и Воздуха в свете истории физических теорий поля. Зная о работах Гаусса {Телец, Земля} и Фарадея {Дева, Земля}, историки поражались, почему не им, а Максвеллу {Близнецы, Воздух} удалось описать свет как электромагнитные волны? Ответ неожиданно совпадал с качествами стихий. По словам биографа Максвелла, В. Карцева, в отличие от своих предшественников, мышление которых находилось «в плену моделей и визуальных представлений», ум Максвелла «мог отрываться от земли».

Ницше {Весы, Воздух} называл себя обитателем воздуха. Как и Шпенглеру, ему были чужды идеи Земли. По словам Башляра, даже «воздух у Ницше – субстанция странная: это субстанция без субстанциальных качеств» [4]. Подобным образом, у Мартина Хайдеггера {Весы, Воздух}, давшего новое направление мировой философии, в пространстве обитают не тела, а «призрачные инструменты, средства-знаки, образующие особую сферу и особую атмосферу отсылок» [1]. Сами же значимые отсылки и их взаимосвязи не принадлежат ни сфере восприятия, ни сфере эмоций. В итоге «Хайдеггер смог преодолеть представление о пространстве, которое скроено по образу и подобию вещи». Хайдеггеровский мир устроен так, что «любая предметность должна раствориться в значимости». При этом термин «значимости», как подчеркивал Хайдеггер, «не содержит в себе ни малейшего оттенка “ценности” и сближается с термином “значение”, когда последний означает значение слова» [6]. Мир Хайдеггера настолько освободился от вещественности и представляемости, что больше не требовал «соотнесенности к внешнему опыту». В отличие от эмпиризма