Во время ожидания Лев перебирал мысли о пропавшем татуированном парне, Андрее Леонове, и его походах в метро, о лже-Прохоровой. Крутил так и сяк разрозненные факты, пытаясь представить себе все события той пятницы. Получается, что несколько человек в городе попали в беду, а в Управление уголовного розыска, будто эхо в горах, донеслись лишь отголоски событий – свидетели или жертвы этих преступлений. Приходится теперь в деталях восстанавливать каждую историю. Только, к его сожалению, ничего толкового еще не получилось: Леонов к странному поведению добавил не менее странное исчезновение безо всяких следов, лже-Прохорова оказалась тоже неуловимой и расчетливой в каждой мелочи, когда обокрала помощника депутата. «Это от усталости, – понял Лев. – Напряженная работа хорошо отвлекала во время Машиного отъезда, сейчас от перегрузки мозг отказывается работать». Из-за тяжелых дверей вынырнула жена в компании костюмерши, которая помогала ей после спектакля снимать тяжелые наряды с корсетами и подъюбниками.

Маша с восхищением вдохнула запах роз подаренного букета:

– Какие красивые, Лев!

Каждую неделю получала актриса не один букет от очарованных ее игрой зрителей, но больше всего ценила именно подарки от мужа, радовалась им искренне, даже спустя много лет. Потому что Лев не жалел сил, чтобы сделать презент не дежурным, выискивая у цветочников то нежные фиалки, то экзотические ирисы, то огромные пахучие лилии.

– Ох, Лев Иванович, как вы все успеваете, и преступников ловить, и за женой ухаживать еще, – восхитилась костюмерша Лида. – Мой вот муженек спит уже давно. Просила его забрать, поздно ведь, транспорт уже не ходит, а у него одно только – мне утром вставать рано, не высплюсь.

– Ладно, Лида, тебе. Мы подвезем, не переживай, – откликнулась миролюбиво Мария.

Она шагнула под фонарь, отчего стало заметно: жена тоже очень устала. Под глазами залегли тени, плечи тяжело опустились, сказались перелет и потом несколько часов напряженной игры на сцене в главной роли. Он подставил руку, и Маша с благодарностью оперлась, адресовав ему легкую улыбку – муж всегда чувствовал ее состояние и приходил на помощь без лишних вопросов. Они уже подошли к машине, Гуров нажал на брелок, как автомобиль вдруг отозвался протяжным воем сигнализации и замигал фарами. Он отключил орущую «сигналку» одним нажатием кнопки и пошел в обход по кругу. Маша с Лидой замерли в паре метров, понимая, что опытный опер неспроста насторожился. Возле переднего пассажирского сиденья Гуров убедился, что ему не показалось, – сигнализация сработала не случайно. Возле переднего колеса лежал огромный осколок кирпича, а стекло со стороны пассажира превратилось в сетку из трещин. Он еще раз осмотрел машину, больше повреждений не нашлось. Женщины терпеливо ждали в сторонке, по затихшему разговору было понятно, что они напуганы происходящим. Лида испуганно выдавила:

– Может, на такси? Что-то я переживаю…

Лев Иванович не ответил, он наклонился над лобовым стеклом с пассажирской стороны, в полумраке было видно, что под дворником белеет записка. Заводить автомобиль или садиться в него опасно, может быть, разбитое стекло – отвлекающий маневр, а сам автомобиль заминирован, испорчены тормоза или рулевое управление. Лида права, лучше отправить женщин на такси, а самому вызвать оперативную бригаду с минером и собакой, которые помогут разобраться, что происходит.

– Машенька, прости, сегодня придется вам с Лидой без личного водителя обойтись. Я сейчас вызову вам машину, а сам задержусь на пару часов. Надо разобраться, что за шутники тут орудовали, – он взглянул на жену виновато.

Мария согласно кивнула, не упрекнув ни словом, единственное, что женщину сейчас волновало, – жизнь и безопасность мужа. Такси подъехало одновременно с бригадой по разминированию. Собака нетерпеливо выпрыгнула на площадку рядом с парковкой и закрутила носом, выискивая знакомый запах. Лида садилась в такси молча, с округлившимися от ужаса глазами, теперь она про себя радовалась, что пускай ее муж и не так галантен, как у Марии Гуровой, зато никто не разбивает ему автомобиль и не угрожает взрывом. Маша, бледная и напряженная, перед тем как нырнуть на сиденье такси, крепко сжала пальцы мужа:

– Будь осторожен.

Он кивнул, думая лишь об одном, чтобы жена как можно быстрее покинула опасное место. Автомобиль может быть заминирован, тогда он сдетонирует в любой момент. За ними может следить стрелок из невидимой засады. Да мало ли можно придумать вариантов нападения на оперативника каким-нибудь разобиженным преступником, который чувствует себя загнанным в угол и поэтому решился на такие жесткие угрозы.

Лишь через час инструктор с собакой, исследовав автомобиль несколько раз, покачал головой отрицательно:

– Ничего, пустышка. Дик ничего не обнаружил.

Единственное, куда привела собака, обнюхав разбитый кирпич, – темное местечко у забора строящегося здания, откуда, по всей видимости, следящий за Гуровым и взял кусок кирпича. Эксперт со вздохом развел руками: тропинка вдоль забора была вся в следах рабочих и техники, делать слепки или идентифицировать отпечатки преступника среди этой грязной массы практически невозможно. Он осторожно руками в перчатках вытянул записку и раскрыл – второе вещественное доказательство нападения на полицейского. На оборванном тетрадном листке было криво нацарапано огромными буквами: «Не суй свой нос, куда не следует, а то оторву. Первое предупреждение!» Криминалист хмыкнул, вглядываясь в написанное через толстые стекла очков:

– Я даже так могу сказать, без графологической экспертизы, писали левой специально, чтобы исказить почерк. Остальное, Лев Иванович, только через пару дней. Постараюсь как можно быстрее все проверить – бумагу, ручку, отпечатки, но два-три дня уйдут на исследования в лаборатории. Если что интересное найду, то сразу наберу вас.

Эксперт-криминалист, как и вся прибывшая оперативная бригада, старался изо всех сил, понимая, что у дела может быть серьезный оборот. Пока не нашли хулигана или матерого преступника, который швырнул кирпич и оставил записку, стоит относиться внимательно к каждой мелочи, ведь преследователь нашел и вычислил автомобиль оперативника в его нерабочее время, рядом с театром, где служит актрисой жена. Значит, опасность угрожает не только оперативнику, а всем его близким. Это невыносимо тяжело – жить и чувствовать угрозу в каждом темном углу, от любого прохожего. При этом переживать не только за себя, а еще и за родных, которые не владеют оружием, не имеют оперативного опыта, но могут оказаться случайной жертвой из-за мести преступника.

Из-за происшествия всполошился весь отдел. По пути домой в такси Лев Иванович отвечал на звонки коллег и Орлова. Они, несмотря на глубокую ночь, расспрашивали и узнавали подробности, чтобы как можно быстрее приступить к поискам злоумышленника. Машину забрал эксперт в лабораторию, пообещав разобрать ее до винтика, чтобы найти любые, пускай даже мельчайшие, следы хулигана.