следующих двух часов, Анна не раз и не два выступала инициатором тех или иных действий, потихоньку приучая всех присутствующих к тому, что не зря претендует на роль «председателя». Она умна, тактична и хитра, как истинная слизеринка. Уважает других, но не потерпит неуважения к себе, хотя и не вспыхивает разом, как гриффиндорка, если что не по ней. Напротив, ищет и находит компромиссы и, в конце концов, добивается своего, но так, чтобы никто не понял, чего она, на самом деле хочет. Не забыла она и о щедрости: ведь кто платит, тот и заказывает музыку. В результате ее пожертвование лишь ненамного уступало вкладу Малфоя, и все присутствующие, включая самого Люциуса, оценили этот жест по достоинству. Оценил его и директор Хогвартса Альбус Дамблдор. Но, похоже, несколько иначе, чем члены совета.

Разумеется, он ей улыбался и даже попробовал разок назвать «своей девочкой», но интуиция не подвела ее и на этот раз. Директор был не рад ее появлению в Лондоне, и еще меньше ему нравилось то, какую она занимала позицию в волшебном сообществе. Член Визенгамота, член попечительского совета… Было очевидно, такая Анна ему не нужна. Напротив, она ему мешает одним фактом своего присутствия, не говоря уже о ее «более, чем странных» идеях. И это было опасно, а значит, надо было держать ушки востро и не оставлять спину неприкрытой. Тем не менее, разговор с директором при свидетелях прошел мирно, однако отказаться от частной беседы все-таки не удалось. Отказ прозвучал бы грубо и, в целом, беспричинно. Формально-то они с Дамблдором не враги, а в прошлом даже союзники, так что отказываться было нельзя. И Анна отправилась в кабинет директора.

Этого места она не помнила, хотя наверняка бывала здесь раньше, и не раз. Но растерянности не испытала, как, впрочем, и нервозности. Вошла вслед за Дамблдором в его круглый кабинет, села в предложенное ей кресло, огляделась, ни на чем не задерживая внимания, но на самом деле, все подмечая и запоминая, и улыбнувшись, - получилось, вроде бы, «искренно», - посмотрела на старика:

- Душевно рада вас видеть в полном здравии, директор, - сказала она.

- Решили держать дистанцию… Анна? Или все же леди Анна? – ответил он со своей обычной добродушной усмешкой.

- Хотите, чтобы я называла вас Альбусом? – Вопрос был неясен. Ни в дневниках, ни в памяти прежней Анны ничего о степени близости с директором не нашлось.

- Думаю, мы можем вернуться к тому, что являлось для нас нормой пять лет назад.

- Тогда, Альбус, - согласилась она с очевидным.

- Могу я спросить вас, Анна, о том, где вы были все эти годы? – Любопытство не порок, но лишь до определенного предела.

- Вы же знаете, что это ранение смертельно? – посмотрела она ему глаза в глаза, понимая, что кто-кто, но уж Альбус Дамлдор точно видит ее шрам и понимает его природу.

- Оттого и спрашиваю.

- Всю правду я вам открыть не могу, Альбус, - нарочито осторожно, как бы подбирая слова, ответила она. – Но кое-что все-таки объясню. «Хлыст Морганы» - действительно смертелен, но не так, как Авада. Авада убивает мгновенно. «Хлыст Морганы» - всего лишь быстро. Женщины моего рода умирают от этого проклятия медленнее других. Поэтому, если успеть… Мы древний род, Альбус, и у нас полно секретов распихано тут и там. Вот и относительно этого проклятия… На мне был аварийный порт-ключ, срабатывающий на умирание мозга. Так что, как только прилетело, меня тут же выбросило сразу на… Скажем так, меня выбросило на операционный стол, рядом с которым на удачу оказалась бригада отличных хирургов…

- Вы же понимаете, Анна, что бороться одной темной магией против другой темной магии – это то же самое, что тушить огонь керосином.

- Для начала, Альбус, я впечатлена вашими познаниями в магловских идиомах, - усмехнулась Анна, вполне оценившая выпад директора. Но она не девочка. Знает, откуда что берется. – Ну а по сути вашего вопроса, с чего вы взяли, что меня выхаживали с помощью темной магии?

- Светлая магия такие раны не лечит, - как бы, сожалея о глупости людей, покачал головой старик.

- Магия не лечит, - чуть прищурилась Анна, - или маги слабоваты и плохо обучены?

- Сомневаетесь в моей компетенции?

- Ну, вы же не Мерлин, Альбус, тем более, не господь бог, - возразила она. – Целительством вы, кажется, тоже никогда не занимались. Вы не можете с уверенностью утверждать, что обладаете абсолютным знанием во всех областях магии. Надеюсь, мои мысли вслух вас не оскорбят…

- Вы изменились.

- Умирать непросто, возвращаться еще труднее.

- Долохову вы такого шанса не оставили! – сверкнул Дамблдор половинками своих очков.

- Жалеете злодея? – «в удивлении» подняла Анна бровь. Но на самом деле, его слова ее не удивили, но знатно покоробили.

- Прежде всего, он был человеком, - типически сверкнул стеклами очков Дамблдор.

«Интересно, - подумала она мимоходом, - он действительно в это верит или притворяется? Добрячек, понимаешь ли, выискался! За чужой счет».

- Он был тварью, - сказала она вслух. - И давайте, Альбус, не будем спорить об определениях, мы и раньше расходились во взглядах на Добро и Зло, тем более расходимся теперь. Я повзрослела, вы постарели. Все, как всегда.

- Применение Непростительного карается законом! – напомнил ей директор и снова, сука, сверкнул своими половинками очков.

«Напугал ежа голой жопой! – зло подумала Анна, но лицо ее не дрогнуло. – Вот так он и обрабатывает молодежь, берет на слабо».