королевской особы. У меня был лучший душ в моей жизни. Эйдан даже попросил Гастона привезти мне новую пижаму, потому что в своем безумии уйти от Дерека я собрала в сумку только кое-какую рабочую одежду.

Кстати, о Дереке, от него ни одного сообщения. Даже от моей матери ничего, которая, скорее всего, узнала об этом довольно быстро. Дерек — болтун. Он бы пожаловался своей матери, а его мать обратилась бы к моей матери, и прямо сейчас в самом разгаре был бы зоопарк семейной драмы.

Я задаюсь вопросом, все ли с ним в порядке.

Перестань думать о нем, Айви. С ним все хорошо.

И я останавливаюсь. Сосредотачиваю свою энергию на себе. Завтра я возьму дневник. Запишу свои мысли, потому что моя голова забита слишком большим количеством мыслей. Может быть, если они будут на бумаге, я пойму, где нахожусь.

Да, это отличный план.

Закрываю глаза. Я должна быть в состоянии заснуть. Мне удобно, я устала, и мне нужно очень рано вставать на работу. Но… я не могу перестать думать об Эйдане.

Самоуверенного мужчины, которого я начала так хорошо узнавать, сегодня вечером не было. Он был… мягким. Я не могу перестать думать о последних словах, которые он сказал мне прямо перед тем, как оставил меня разбираться в себе.

— Ты не доставляешь хлопот, Айви. Ты — искра в моем темном мире.

Я все еще стояла у окна, вбирая все это в себя. Его прощальные слова поразили меня прямо в грудь. Он ушел прежде, чем я успела ответить.

С тех пор я была одна, а я не привыкла к этому.

В своей квартире, какой бы крошечной она ни была и какой бы ни был час, я всегда могла слышать Дерека или как топают соседи. Если не слышала ничего из этого, улицы всегда были заполнены гудящими машинами, звуками клаксона или людьми, кричащими друг на друга.

Здесь царит полная тишина. Улицы оживлены, но вы их не слышите.

Уже почти полночь, а я ворочаюсь с боку на бок полмиллиона раз. Поэтому выскальзываю из кровати и открываю свою дверь. Затем высовываю голову, напрягаясь, чтобы прислушаться к любому движению. Это место слишком огромное.

Я ничего не слышу. Украдкой смотрю в сторону спальни Эйдана, и часть меня испытывает такое искушение просто подойти к ней и постучать. Сколько раз он говорил мне, что хочет меня? Изменилось ли что-нибудь теперь, когда я здесь?

Я задаюсь вопросом, спит ли он.

Потом выхожу и задерживаюсь на некоторое время.

С другой стороны доносится шум. Это тихие звуки. Шаги настолько слабые, что приходится очень напрячься, чтобы расслышать. Я иду на звук, проходя мимо кухни и гостиной. Сразу за столовой есть коридор и еще несколько комнат. Это место бесконечно.

Из одной из комнат исходит слабое свечение. Я слышу шаркающие звуки. Медленно подхожу, нервничая. Здесь я выхожу из зоны своего комфорта.

Я заглядываю внутрь. Это огромный офис, забитый книгами и шкафами для хранения документов. Там стоит гигантский стол из красного дерева, и за ним, прямо у другого гигантского окна, сидит Эйдан. Он принял душ, его волосы мокрые. На нем свободная белая рубашка, и он пробегает рукой по волосам. Он смотрит на кучу бумаг, на его лице застыло хмурое выражение, будто ему не нравится то, что он видит.

Господи, уже за полночь, а он все еще… работает?

Я собираюсь уйти, но у меня нет такой возможности. Он поднимает взгляд и замирает, когда видит меня. Я вздрагиваю, извинение вертится на кончике языка, но его лицо проясняется, и он улыбается мне.

— Эй, — тихо говорит он, роняя бумаги на стол. Потом откидывается на спинку своего огромного кожаного кресла. — Ты в порядке?

Я улыбаюсь.

— Более чем в порядке.

— Нашла все, что тебе было нужно? — Эйдан осматривает мои мокрые волосы.

— Ты имеешь в виду душ? Да, все было там, спасибо. — Я прочищаю горло. — Извини, что прерываю. Просто не могу уснуть.

— Все в порядке, заходи, — говорит он мне. — Присаживайся.

— Я не помешаю?

— Нет.

Я вхожу и сажусь в глубокое кресло в углу.

— Кровать удобная? — спрашивает парень.

Я киваю.

— Да, все идеально. Я просто не могу уснуть из-за всех последних изменений. Не знала, что тишина может заставить чувствовать себя такой одинокой.

— Тишина это может.

— Что насчет тебя? Ты выглядишь так, словно работаешь.

Тот кивает.

— Я просматриваю информацию по кое-каким инвестициям. Вещи, в которые смогу вонзить зубы на стороне.

Его больше не интересуют бумаги. Он снова смотрит на меня своими глубокими карими глазами. Я чувствую тепло.

— Разве твоя работа отнимает недостаточно много времени? — с любопытством спрашиваю я.

— Дело не в этом, — объясняет он. — Она больше не стимулирует.

— Потому что вся тяжелая работа закончена?

Он выглядит впечатленным.

— Именно, Айви.

— Что бы тогда стимулировало тебя?

Я немедленно сожалею о своих словах. Это звучало так грязно.

Эйдан медленно расплывается в соблазнительной улыбке, когда смотрит на меня озорным взглядом.

— Вот в чем вопрос.

Мои щеки горят.

— Каковы некоторые из твоих интересов?

Он смотрит на бумаги, в раздумье сводя брови вместе.

— Мне нравится строить с нуля. Нравится добиваться успеха с нуля. Я получаю от этого определенный кайф.

Я бросаю на него странный взгляд.

— Это не тот ответ, которого я ожидала.

— А чего ты ожидала?

Я пожимаю плечами.

— Большинство мужчин выводят деньги, разве нет? Они сделали то, к чему стремились, и позволяют компании работать самой. Затем продолжают делать другие вещи.

— Например?

— О, ну знаешь, имеют богатые хобби. Они ходят под парусом, или летают на самолетах, или водят действительно быстрые машины. Я точно знаю, что ты любишь свои машины.

Он кивает.

— Люблю.

— Недостаточно, чтобы гонять на них весь день?

— Нет. Я потратил слишком много времени, пытаясь построить все это. — Он оглядывается вокруг, и теперь на его лице появляется странное выражение, пока тот подыскивает слова. — Теперь, когда у меня это есть, это кажется… бессмысленным.

Я слушаю внимательно, с пониманием.

— Может, именно поэтому ты хочешь вернуться к тому, что знаешь. — Я указываю на бумаги. — Ты ищешь безопасность.

Он поднимает брови.

— Безопасность?

— Тебе нужен этот белый шум, чтобы отвлечься от бессмысленных вещей?

Эйдан