городов, но не это послужило толчком для выбора именно этого города. Гораздо важнее было то, что порт и город за ним находились не в глубокой хорошо защищенной бухте, как, например, у эльфов, а практически на ровном побережье. То есть можно было не опасаться удара в спину с суши. Подходи и громи.

Пять дней шли на северо-восток. Погода всё время стояла отвратная, то дождь мелкий посыплет, то туман такой на море упадёт, что в двух шагах ничего не видно. И ночью не лучше, тоже или дождь или пасмурно. Так что Ивашке сориентироваться было практически не на чём. Хоть наугад точки на карте рисуй. Солнце показалось сквозь разрывы облаков только на четвёртый день. Ивашка заранее приготовил инструменты. И как только ближе к полудню сумел поймать солнечный лучик, сразу этой возможностью воспользовался. Дальше можно было не спешить, он высчитал координаты свои и отметил на карте. Проложил новый курс. Получилось почти точно на северо-запад. Ивашка сходил на мостик и дал Сержу Рваное Ухо команду ложиться на новый курс. Теперь уже каждая пройденная миля приближала корабль к гоблинскому берегу.

Ветер продолжал дуть с севера. Приходилось идти очень круто к ветру, а это команде создавало дополнительные трудности. Двигались еле — еле по пять узлов в час. Ивашка эти дни потратил не зря, так сказать, достучался до Астадамуса и уговорил его заняться обучением. После битвы с Ураниусом силы шкипера заметно возросли, упрочилась связь с осколком «жезла Земли». Теперь для того, чтобы начать брать энергию зелёного камня, ему уже не надо было долго настраиваться для этого. Нужно было просто захотеть взять эту энергию и всё, она уже перетекала с талисмана в руки шкипера. Астадамус заставил гнома записать на слух несколько десятков заклинаний и потом беспощадно гонял его, пока Ивашка не смог с лёгкостью без запинки прочитать их все подряд.

Дни летели один за другим, и за учёбой Ивашка не заметил, как они добрались до Западного материка снова.

— Земля! — прозвучало так неожиданно, что шкипер, изучающий очередное очень сложное заклинание, напрочь перепутал все слова и вместо того, чтобы увидеть в хрустальном шаре родной город, расколол этот шар на тысячи осколков.

— Елки палки, — принялся ругать себя гном, — ничего ведь не готово.

И перепрыгивая через несколько ступенек, побежал на палубу. Только там успокоился. Вражеских кораблей поблизости не было. А гоблинский берег только слегка вырисовывался на горизонте. Так еле видная серая дымка. Небо по-прежнему было пасмурным. А Ивашка за этими проклятыми заклятиями за временем не следил. Так, что даже не смог сразу вспомнить, что сейчас утро или вечер. Вахтенный, когда капитан обратился к нему с таким вопросом, улыбнулся сочувствующе и заверил Ивашку, что уже вечер, пятый час. Скоро темнеть начнёт.

Шкипер ещё раз глянул на еле различимый берег вдали. При такой скорости до него было часов десять, то есть можно добраться к нему в пять часов утра. Ещё толком и не рассветёт. А вдруг в порту несколько Гоблинских кораблей. Лучше уж ввязываться в драку, когда врага видишь, а не в потёмках. Решив так, Ивашка приказал снизить парусность и Херне, и так еле тащившийся, пополз как черепаха. Усилив ночную вахту ещё несколькими наблюдателями, Ивашка спустился в каюту и вызвал к себе всех офицеров и эльфов. Но каюта оказалась тесновата, и пришлось совещание перенести на палубу.

— Так сказать, вот и добрались, — начал Ивашка, когда гномы и эльфы окружили его плотным кольцом, — завтра к обеду, надеюсь, будет ясно, вышли ли мы к тому месту, к которому хотели. Ну, да если и не вышли, то промахнулись максимум на несколько миль. Так что боя завтра не миновать. Всех прошу подготовиться. Мой первоначальный план такой. Нужно подойти к порту и потопить все имеющиеся там корабли, включая даже самые маленькие вахты, — Ивашка задумался, почесал переносицу, — а вот потом, — он опять умолк, — а потом нужно будет захватить заложников, сколько сможем с этих судов и отправить в город парламентёра, чтобы он передал наши требования. Может кто-то хочет, что-нибудь добавить, — шкипер осмотрел собравшихся.

— А как мы будем их захватывать, этих заложников? — Это ведь гоблины? Он один, если попадёт на корабль, то тут всё может переломать. А если их много будет? — неуверенно покачал головой Серж Рваное Ухо.

— Я думал над этим вопросом, — успокоил его эльф Золт Вейрин. — Как только гоблина поднимаем на корабль, я тут же произношу усыпляющее заклинание, и эта обезьяна отдыхает около суток.

— А мы их ещё и свяжем на всякий случай, — заверил помощника капитана Толстун.

— Да, хочу сразу предупредить, — напомнил Ивашка, — чтобы лишние на палубе не болтались, как только подойдём к порту, вся команда кроме эльфов и меня с Толстуном должна уйти в трюм и не высовываться. Если надо будет, мы вас позовём.

Как это ни странно звучит, а в эту ночь Ивашка ни грамм не волновался. То ли победа над Ураниусом давала о себе знать, то ли надоело ему волноваться. Чуть не каждый день сулил очередное испытание. И если перед каждым следующим ответственным днём не спать, а мереть каюту из угла в угол. И думать, а что бы ещё сделать, или, а как же завтра будет, то спать когда. А вот как будет — так и будет. И пусть гоблины волнуются перед встречей с ним Ивашкой, с Астадамусом, его квартирантом, с Золтом Вейрином, способным одной молнией превратить их самый большой фрегат в груду горящих обломков. Поэтому Ивашка сладко спал этой ночью, обняв одной рукой Натали, а другую, засунув под подушку и крепко сжимая ею «огни Агавы», заряжался ей. Мерно покачивалось на волнах судно, убаюкивая гномов и эльфов. Команда настолько верила в своего капитана, что тоже сильно не волновалась. Уж с Ивашкой — то они выпутаются из любой передряги.

Проснулся Ивашка сразу, только пробили склянки шесть утра, он был уже на ногах. Умылся холодной водой, вышел на палубу, выслушал рапорт вахтенного офицера. Всё было спокойно и вражеских кораблей поблизости не было. Рассвет только занимался. Весь мир был окутан чёрными и тёмно-серыми тенями, а на небе замешкалась одна чуть видная звёздочка. Значит, ветер разогнал, наконец, тучи. Сегодня будет ясный солнечный день, то, что нужно для хорошей драки. Ивашка обошёл корабль, даже не для того, чтобы проверить, готов ли он для битвы, а так, на всякий случай, да и полюбоваться своим кораблём лишний раз — душу смягчить. Свистел в снастях разошедшийся ветер. Гулко