Одержимого.

— На поиски вам отпущено полчаса — Литтл-Джон начал отсчёт! — преступник превратился обратно в башню с часами, которые уже показывали пять минут.

— Хм… что он имел в виду? — задумался Пиксель.

Он не любил загадки, но сейчас надо было действовать быстро.

— «Ветер войны ревел…» — повторил капитан. — Змей, ненавижу метафоры!

— Это хокку, кэп, — неожиданно сказал Хаямура по громкой связи.

— Что?

— Стихи моей родины.

— И как это, блин, поможет? — разъярился Пиксель.

— Мы узнаем, откуда он родом? — предположил Босс.

— И на хрена? Ох…

Пиксель схватился за голову и принялся расхаживать по комнате.

— Ветер войны… Может, речь про походы Рейвенхольда? — у врача возникла догадка.

— «Наследие чужое принёс» — это же… — подхватил капитан. — Трофеи! Или артефакты чужаков. Антимон, ты гений!

— Да ну?

— Только вот что за Тибальдио? — Пиксель не мог вспомнить. — Хаямура, подключись к местной сети, поищи Тибальдио.

— Есть, кэп! — ответил рулевой.

— И готовься к вылету. Не будем тут прохлаждаться!

Капитан покинул помещение, напоследок взглянув на Одержимого через грязное стекло.

* * *

За окном полыхнула молния, последовал рокот грома. Эпплуорт сидел перед компьютером, сомкнув пальцы.

— «Ветер войны ревел, наследие чужое принёс, на страже Тибальдио запер», — процитировал охранитель. — Что он имел в виду?

— Война? Великая Галактическая? — Фрося вспомнила голополотно в столовой Тамберстон-холла.

— Но где здесь наследие Кригсхайма? — не понимала Надя.

Пронина пребывала в некотором замешательстве: Одержимый взял в заложники не просто людей, а членов правительства Рейвенхольда. И если они с Мышкиной проиграют, то отношения планеты с Землёй ухудшатся. Да и с Великородиной тоже.

— Он говорит о священных походах рейвенхольдского флота на заре Эры Империи, — уверенно сказал Грейвулф. — Так уж и быть, сделаю поблажку нашим гостьям с Великородины, но уж вы, Эпплуорт, должны это знать!

— Простите, главный охранитель, — быстро ответил эрл Тамберстон.

— А «наследие чужое» — это трофеи тех войн, — продолжила Надя.

— А Тибальдио — должно быть, адмирал Тибальдио Войдсталкер, — подхватил Эпплуорт после короткой паузы.

— Значит, памятник Войдсталкеру на Флит-Сквер, — тут и Фрося смогла блеснуть познаниями.

— Но там не держат вещи с других планет, — отрезал молодой охранитель. — На площади стоит Старый Колледж Имперского Флота. Конечно, у них пара сувениров найдётся, но…

— Может, статуи Войдсталкера есть где-то ещё? — предположила Пронина. — Не на таком видном месте?

— Хм… — задумался Грейвулф, — А ведь у галереи флотской славы в Музее Искусства и Истории стоит именно он!

— Вы правы, сэр! — согласился Эпплуорт.

— Рамзи, идите в музей с группой захвата! — Грейвулф бросил приказ, казалось бы, в воздух.

— Мы туда полетим, сэр, — твёрдо сказала Фрося.

— Не волнуйтесь, мисс Пронина, у нас всё под контролем, — заверил её главный охранитель Рейвенхольда.

Эпплуорт наклонился к настольной рации, похожей на раструб граммофона.

— Граббс, принесите чай! — вызвал он дворецкого.

* * *

— Найдено несколько совпадений, кэп, самое очевидное — статуя адмирала Тибальдио Войдсталкера на Флит-Сквер.

— Летим туда, Хаямура!

Тартана снова поднялась в воздух и помчалась сквозь мрачное небо Рейвенхольда. Молнии озарили тёмно-серые густые тучи яркими всполохами…

Петляя между заострёнными готическими небоскрёбами, транспортный челнок вырулил к широкой площади. Перед зданием с множеством башен поднималась колонна с золотой статуей. Внезапно сверкнувшая молния на миг подсветила гигантский главный шпиль Флотского Колледжа, который до этого скрывался в тумане.

— Настрой сканирование, — велел Пиксель рулевому.

На одном из экранов приборной панели появилось изображение. У подножия памятника корсары не заметили ничего необычного — только редкие прохожие сновали с раскрытыми зонтиками.

— Торопитесь — у вас осталось лишь десять минут, чтобы спасти своих любимых паразитов! — раздался голос Одержимого с одного из небоскрёбов на площади.

— Времени мало, — пробасил Босс.

Корсары зашептались, встревоженно переглядываясь.

— Спокойнее, спокойнее, — ровно сказал Пиксель. — Ничего ещё не случилось.

— Зад мой чует, что он не здесь, — буркнул Антимон.

— Посмотри ещё, Хаямура, — приказал капитан.

— Вот статуя Войдсталкера в Солитьюд-Парке, а эта — одна из опор Уолтонского моста… и ещё нашёл. Внутри Музея Рейвенхольдской Истории и Искусства.

Пиксель разглядел эти памятники на небольшом мониторе. Все они изображали доблестного командира во флотском мундире и треуголке, а его левую руку заменял кибернетический протез.

— Как думаете, где вероятнее всего найти трофеи старых войн — в музее или в парке? — вопрос капитана был скорее риторическим.

— Ну, разумеется, в парке! — съязвил Антимон.

— В музее, идиот! — прокричал Пиксель.

— Да я шучу!

— Да здесь не до шуток! — капитан был неумолим. — Летим в музей!

— Или в военном колледже, — Свинтус кивнул на утопающее в тумане здание за стеклом.

— В музее вероятнее, — вздохнул Пиксель. — Хаямура, вперёд! Если что, сразу вернёмся.

Тартана подлетела к строгому зданию с большим стеклянным куполом — чем-то похожим на Флотский Колледж, но другому. Приземлившись, корсары снова выбрались на залитую водой улицу. В противоположность военному училищу музей был ярко освещён со всех сторон, а готические окна сияли жёлтым.

Тут столпилось много людей. Они трясли коммуникаторами:

— Я нашёл его!

— Смотрите! Это я, я!

«Космические волки» прошли мимо зевак в дешёвых дождевиках и кепках, мимо дам и господ, которые прятались под зонтиками, и увидели сразу несколько чёрных угловатых флаеров с блестящими решётками на носу. У подножия широкой лестницы, ведущей ко входу, заняли позиции штурмовики в вытянутых шлемах, вооружённые автоматами и щитами. Командовал элитными бойцами мужчина в длинном кожаном плаще с меховым воротником и в высоком цилиндре. Пока начальник раздавал приказы, над ним держал зонт один штурмовик — невозмутимый в своей маске-респираторе.

— Да плевать я хотел на них — это внутреннее дело Бюро! — расслышал Пиксель грубый голос охранителя. — Отряд, действуем по плану 9–12!

— Есть, сэр! — сквозь маски прохрипели бойцы.

А ещё дальше, с высоких колонн у входа свисали вертикальные флаги, зовущие на новые выставки. Схематичное изображение светила на небесно-голубом фоне резко контрастировало с тёмным и дождливым городом вокруг. Но Пикселя больше заинтересовал одинокий человек, стоявший у самых входных дверей. Человек в чёрных одеяниях, чья голова