– Как?

– А просто. Приеду за Валерой при всём параде и предложу ей работу у нас.

– Ну, а кем?

– Ай, потом придумаем.

– Командир, а пусть Валера её нарисует пару раз, ну там в образе эльфийки или принцессы какой.

Хозяин кабинета внимательно посмотрел на своего зама, а потом расхохотался, колошматя рукой по столу:

– Барс, опасный ты человек, на ходу подмётки рвёшь! Это, выходит, ты предлагаешь вербовочные мероприятия в открытую провести, да ещё так, что они будут из кожи вон лезть, нам в этом помогая!

Отсмеявшись, Командир взял кофейную чашку, с сожалением погонял по донышку гущу и потянулся за кофейником.

– А знаешь, поделом им. Есть там один шустрый кучерявый парнишка, занимается вроде бы вооружением, ну не суть. Важно, что он предложил такой арбалет при первом удобном случае подарить англичанам, то есть конкретно их королю Георгу Четвёртому.

– Э, а зачем?

– А с намёком. Вы, мол, конечно, молодцы, империю вон какую создали, солнце не заходит. И ваш длинный лук был хозяином поля боя вплоть до появления полевой артиллерии. Но сейчас вот примите от СССР подарок, а мы посмотрим, сможете ли вы его хотя бы повторить.

– То есть, Командир, это такая демонстрация нашей технологической мощи? А разве это плохо?

– Да хрен его знает. Говорю, тот ещё жук. В КБ идею приняли на ура, и по партийной линии предложение уже ушло в Москву.

– Ну а чё, шикарная же вещь. – Андрей уважительно провёл ладонью по прикладу арбалета. – Его и товарищу Сталину не стыдно подарить, не то что Георгу англицкому.

Андрей подставил чашку, дождался, когда Командир наполнит её кофе, и с удовольствием отхлебнул.

– А вот нашему дорогому товарищу Кулику тоже не мешает самострел подарить. Да, Командир?

Собеседник медленно поднял глаза на Андрея. Взгляд был, как обычно, уверенным и спокойным, но Барсу хватило одного мгновения понять, что присказка кончилась.

Командир подобрался как перед схваткой, чуть чётче обозначилась паутинка морщин под глазами, немного сильнее сжались губы, десятки мимических мышц произвели микродвижения, стирая с лица выражение добродушного веселья.

В общем-то, капитан понимал, что Командир позвал его не подарок Скифу обсуждать и даже не зубоскалить над инженерами какого-то КБ, и от этого понимания Андрею становилось не по себе. За время их знакомства Андрею пришлось дважды стать участником такого трёпа ни о чём, когда даже Командиру было трудно начать разговор.

Первый раз это произошло в таком уже далеком 1939-м. Разговор также начался с шуточек, а закончился тем, что Командир подбил его на польскую авантюру. Хотя тогда-то они, конечно, так не считали, герои, мать их, былинные богатыри. Чего только стоит их выходка с московскими энкавэдэшниками, приехавшими их проверять. С другой стороны, те сами виноваты: боец, а тем более командир особой разведывательной роты (именно так они тогда назывались) – это вам не уголовник, не враг народа и даже не вражеский агент.

К тому же в Польше опыта получили чуть ли не больше, чем в боях с японцами. Очень специфического опыта. «Даже мёртвые вы попасть живыми к немцам не имеете права!» Осуществлялось это «пожелание» Командира параноидальной осторожностью и лимонкой под шинелью, хитро прихваченной ремешком.

Второй раз такой разговор произошёл в полевом госпитале 9-й армии, где Командиру отчекрыжили отмороженные пальцы на ноге. Тогда, прислонившись спиной к небелёной стене плохо освещённой палаты и высунув плотно забинтованные ступни из-под одеяла, он увлечённо рассказывал о своей мечте выловить в Волге здорового осетра. А когда Андрей совершенно логично спросил, в каком городе он планирует поселиться после демобилизации, то напоролся на этот взгляд.

В тот день он впервые узнал, какой Командиру видится следующая война. Наверно, Андрей отмахнулся бы от любого другого: ну, подумаешь, хочет человек внимание привлечь, страшилки рассказывая, или просто свихнулся. Только вот смог бы любой другой предсказать, что Польша прекратит своё существование за две недели, а Красная армия, наоборот, всей своей мощью на несколько месяцев упрётся в финские доты? То-то и оно.

– Маршалу Кулику, Григорию Ивановичу, мы уже ничего подарить не сможем.

– Почему?!

– Не выдержало сердце, надорвался, обороноспособность Родины крепя. Хотя в Москве ходит слух, что не выдержала печень. Да сиди ты, чего вскочил. Баба с возу – кобыле легче, сейчас у тебя голова о другом болеть будет.

«Ну да, какая мелочь, умер маршал, начальник ГАУ Красной армии», – успел подумать капитан Октябрьский.

– Новостей просто море. Так что давай, Андрюха, очень кратко доложи обстановку. А потом я тебе расскажу, что снаружи творится, и будем думу думать.

Хозяин кабинета вышел из-за стола и, прихватив арбалет, подошёл к оружейному ящику. Так же, как некоторое время назад, капитан приложил приклад к плечу и прицелился в окно.

– Ухватистый, зараза. Давай.

Андрей, попутно примериваясь, насколько каждый болт удобен для метания, быстро передал их Командиру.

Командир медленно опустил крышку и выпрямился.

– В двух словах, Андрей, самую суть.

– В целом всё спокойно. Из медпункта двоих отправили в Пензенский госпиталь, пусть там решают, остальные полностью излечились. Планирую завтра свести их в одно отделение, будут заниматься по сокращённой программе. Из курсантов восемь человек по физподготовке не вытягивают, даже не знаю, что делать, стараются, но не вытягивают. Это если вкратце. И есть одна проблемка, которую в двух словах не рассказать.

– Давай рассказывай, как считаешь нужным.

– Короче, проблема это или, наоборот, сюрприз, решай сам. Три дня назад прохожу я мимо дровяного сарая, ну того, который у гостевого здания, и слышу – вроде как говорит кто-то внутри, причём один голос женский. Думаю, странно, вроде не должно быть тут никаких девушек. Зашёл я, значит, осторожненько. Ну, и чем ближе подхожу к говорящим, тем больше меня сомнения одолевают, уж не тронулся ли я умом. Судя по голосам, один из говоривших – я сам, то есть капитан Октябрьский, а второй – повариха наша Александра Некрасова, которую я десять минут назад в центральной столовой видел.

– Любопытненько. Ну, и кто там был? Так понимаю, кто-то из наших курсантов. Интересно, как он там оказался?

– И да, и нет. Помнишь курсанта Задиру, который на губе сидит? Ну вот, значит, чтоб он хлеб, так сказать, отрабатывал, его Александре Сергеевне и определили по хозяйству помогать. Ну так вот, этот гаврик сидит и на два голоса разговаривает.

– И что говорил? Похабщину какую-нибудь нёс?

– Ха, хорошо, что ты сидишь, Командир, не свалишься. Диалог Ромео и Джульетты не хочешь?

Командир подался немного вперёд, взглядом