Когда Семен Карломарксович произносил цитату, все лицо его разгладилось, и видно было, что главный ГЭС много и с любовью читает и что Булгаков – его любимое. Это Динку расположило к говорящему – «Мастера и Маргариту» она обожала и тоже помнила наизусть практически с любого места.

– …А значит, и Президент страны смертен, и иногда внезапно смертен, – здесь лица всех троих мужчин стали суровыми и сосредоточенными, как на картине Васнецова «Три богатыря».

Дина было открыла рот, чтобы задать страшный вопрос, но Семен остановил ее жестом и продолжил:

– Не нужно никаких лишних звуков ни в этом зале, ни вообще. Сейчас вы подпишете документ о полной конфиденциальности. За это направление у нас отвечает Иван Исмагилович, для вас теперь – просто Ваня.

«Мутный» Ваня поклонился, и перед Дининым носом оказался поднос, на котором лежали лист исписанного каракулями желтоватого пергамента, гусиное перо, сильно истрепанное, и остро заточенный золотой гвоздь.

Дина расхохоталась в голос:

– Ну ладно, молодцы! Снимаем реалити-шоу для рублевских дур – заговор с дьяволом в Кремле. Где камеры-то стоят?

Но ни один мускул не дрогнул на лице троицы представителей чьей-то власти. А Иван Исмагилович тяжелым басом протянул:

– Камеры тут, многоуважаемая Дина, стоят везде, как вы понимаете, и пишут всё, всех и всё время. Но проблема не в том, что пишут, а в тех, кто это просматривать будет. И этим мы с вами сейчас и занимаемся. Сосредоточьтесь, пожалуйста. И да, расписываться придется кровью. Биометрическая подпись, так сказать. Все остальное в наше время ценность утратило и подделывается на раз.

После чего Иван поднял руку по направлению к левой люстре и щелкнул пальцами (так, во всяком случае, показалось Дине). Люстра с грохотом сорвалась с крюка и грохнулась об пол, обдав всех присутствующих миллиардом хрустальных осколков. Уйгуру порезало щеку острой стекляшкой, но он стоял навытяжку и даже не пошевелился.

Дина испуганно и завороженно смотрела на сияющие «бриллиантики» поверженного светила, засыпавшие пол Георгиевского зала. От всего этого к помпезности помещения примешивалась теперь еще какая-то мультяшная сказочность. Сверкание, опасность, скольжение во времени, кровь и чудеса.

«Ах, какая точная НЛП-работа![7] Переключить нейронки через зрительные и слуховые рецепторы, используя эффект внезапного разрыва картинки и игру света. И подчинить таким образом эмоциональную волю собеседника», – все это проносилось в голове у специалиста по Искусственным Сетям Нейронного Обучения Кусковой Дины Алексеевны, пока она, как загипнотизированная, подставляла палец под укол гвоздем, потом макала ободранное перо в лужицу родной крови и выводила на пергаменте, даже не прочитав текст сверху, свою корявенькую подпись: «Кускова Д. А.».

Семен удовлетворенно крякнул, кивнул Уйгуру, тот нажал что-то на маленьком пульте в руках, и в зал немедленно вбежала толпа каких-то несуразных толстеньких теток, как одна похожих на артистку из советских фильмов Гундареву в роли буфетчицы. Одни тащили ширму, другие – какие-то шмотки на вешалке, третьи – кресла и столики. А прямо с потолка начали медленно спускаться большие экраны.

За ширмой вялую, не сопротивляющуюся Дину быстро переодели в шелковый приятный черный комбинезон со знаком С-Pilot во всю спину, на ноги дали такие же черные брендированные балетки, а волосы уложили в обкомовский смешной пучок посреди головы, который Динкина мама давным-давно, когда весь мир был большим и добрым, называла смешным словом «хала». Соорудив на голове Президентши айтишного холдинга сложносочиненный улей из золотистых волос и оставшись довольными своей работой, три «Натальи Гундаревы» сделали книксен, сверкнув полными ляжками из-под форменных узких юбок до колен, и, захватив с собой ширму и каталку, быстро удалились.

Дина же обнаружила себя в измененном до неузнаваемости зале. Он весь был заполнен работающими программистами и инженерами, расположившимися в удобных эргономичных креслах, и каждый из них был окружен двумя-тремя мониторами самых продвинутых моделей компьютеров. Всех этих ребят Дина Алексеевна прекрасно знала. Это была ее команда «нейронщиков» из Cognitive Pilot. Но больше всего ее поразило абсолютно обыденное, рабочее выражение на лицах ребят. Никто не озирался, не хихикал, не пугался. Все занимались своим делом, изредка переговариваясь друг с другом.

Когда ширму убрали, только несколько человек подняли на нее головы, кивнули в знак приветствия и продолжили стучать по клавишам.

Троица ВИП-заказчиков расположилась тут же, на невысоком подиуме, во вновь сооруженном стеклянном стакане, отгораживающем их от зала. Они приглашающе махали Дине, и она, пожав плечами, направилась за стеклянную перегородку.

– Ну вы даете! – заявила Дина Алексеевна, плюхаясь в свободное кресло из мягкой черной кожи. Как бы ни складывались жизненные обстоятельства, она всегда отдавала дань отличной работе профессионалов, даже если это была отличная работа тюремщиков или киллеров. Дина, как руководитель большого и сложного холдинга, знала, насколько непросто довести до совершенства любой бизнес-процесс. Абсолютно любой.

Семен Карломарксович довольно улыбнулся:

– Контора веников не вяжет, контора делает гробы. Ха-ха. Ваши уже трудятся над предварительным заданием. Нам в самые кратчайшие сроки нужен Искусственный Президент Страны. Он должен быть совершенно равноудален от всех партий и субъективных течений, обладать свойствами прекрасного стратега, вдумчивого тактика, серьезного экономиста, военного гения и так далее. А самое главное – он должен быть носителем основной идеи развития страны. Кто мы? Чего мы стоим? Что мы сделали для памяти своих предков и что мы оставим своим потомкам? Вы должны скорректировать задание для своей команды и обеспечить максимально быструю реализацию.

– Ок. Но почему такая безумная срочность? Тема эта муссируется уже столько лет. Мы могли бы с вами без всякого цирка с уколами, преображениями и перемещениями моих людей спокойно открыть федеральную программу по созданию Единой Аналитической Системы на базе Искусственного Интеллекта C-Pilot «Мой Президент»…

Тут главный ГЭС замахал на женщину руками, приложил палец к губам, и стеклянные стены стакана затемнились чем-то непроницаемым для света и звука, а из стола выдвинулась панель, на которой быстро побежали строчки текста: «На последнем совещании Президентов Стран G7, которое проходило в Женеве два дня назад, в секретном режиме по вопросам установления потолка американского долга и перевода мира на мультиэмиссионную систему в расчетах национальных валют, произошла Вселенская Катастрофа. Все Президенты стран – участниц G7 были отравлены неизвестным порошком, который был распылен через систему кондиционеров в зале совещания, и погибли на месте. Во избежание всемирной паники и хаоса эту новость скрыли от окружающих. На государственных постах сейчас трудятся двойники, но они имеют только внешнее сходство с внезапно усопшими. Поэтому схема с двойниками носит совершенно временный характер…»