пояснил Сопкин. – Корабли класса «Осирис» действительно огромные, но до Эвереста он всё же не дотягивает. Полтора километра в длину и пять сотен метров в ширину, высота рубки триста восемьдесят метров.

– На беременную каракатицу похож, – заметил Балычев. Реплику пропустили мимо ушей.

– Пять километров.

– Давай тормозные.

Рудовоз мелко завибрировал, где-то в недрах корабля зашипели системы подачи топлива. Все почувствовали лёгкую перегрузку.

– Мягче, ещё мягче, – шептал капитан, – всё, тормози.

Корабль словно уткнулся в желе, затем последовал мягкий толчок, и наконец всё стихло. Вершинин доложил:

– До цели тысяча метров. Мы легли в дрейф. Маневровые поддерживают заданное расстояние.

По мостику прокатились аплодисменты и радостные возгласы одобрения. Пилоты сработали отлично.

– Приступить к визуальному осмотру «Осириса-3», – скомандовал капитан, не сдерживая улыбку. – Подготовить систему дальней связи. Там на Земле уже заждались, наверное.

Овации стихли. Все члены экипажа взволнованно разглядывали картинку на мониторе.

– Капитан, – обратился к Сопкину старпом, – мы довольно далеко от Солнца. Анализ показывает, что радиационный фон в пределах допустимых значений.

– И что?

– Мы можем открыть защитные экраны. Светофильтры потянут нагрузку.

– Что ж, давай. Взглянем на него вживую.

Вершинин вызвал меню управления и ввёл несколько команд. Корпус корабля опять завибрировал, защитные экраны разъехались в стороны, открывая экипажу поразительную картину. В пространстве меж звёзд в лучах прожекторов старого, потрёпанного временем и тяжёлой работой «Марка-10» сиял корпус огромного межзвёздного корабля.

– Поразительно! – прошептала в изумлении Алла Марр.

– Уму непостижимо, – согласилась с ней Валерия Мирская. – Два корабля с одной планеты зависли в межзвёздном пространстве в двух световых годах от родины.

– Это даже звучит, как фантастика, – поддержал девушек Медведев.

– Ага, как порнотриллер! – изгадил момент Балычев.

– Фу, придурок! – выругалась Алла Марр, косо поглядывая на довольную физиономию бурильщика.

– Ладно, друзья, – прервал минутку изумления капитан. – Собачиться потом будем, сейчас нужно поработать. Давай-ка, Сережа, аккуратно облетим этого здоровяка кругом. Я что-то видимых повреждений на корпусе не углядел.

– Может, на платформе облетим его? – предложил Медведев. – Я бы смог. Зачем весь корабль гонять?

– Ага, умник, а если с тобой там что случится?

– Полечу один – случится только со мной, капитан. А так, если что, мы все встрянем.

– Капитан, Медведь дело говорит, – вступился Вершинин. – Рисковать целым кораблём незачем.

Сопкин с укором поглядел на первого пилота.

– Ладно, этот дурень ляпнул. Ты-то чего лезешь? У «Марка» силовые поля есть, у платформы нет. Ты вот скажи, что там за гравитационная аномалия была?

Вершинин пожал плечами.

– Не знаю.

– Не знаю… – передразнил его Сопкин. – Вот и я не знаю. Выпустишь платформу, расплющит её там, что будешь делать? То-то же. Врубим на полную силовое поле, перенаправим его на нос и медленно облетим по кругу. И ничего рудовозу не будет.

– Я раньше такого не делал, кэп.

– Ай, – махнул рукой Сопкин, – встань, я сам сделаю.

Глава 3

Капитан занял освободившееся кресло первого пилота и принял управление рудовозом на себя.

– Алла, подстрахуй.

– Есть, капитан.

Девушка вызвала второй штурвал из приборной панели и взялась за рычаги.

– Готова?

Второй пилот кивнула.

– Поехали. Давай тягу. Так, чувствую. Пошло дело.

Корабль медленно тронулся боком, словно краб, огибающий препятствие на морском дне. Корпус «Осириса» проплывал перед смотровым окном. Затем «Марк-10» начал закладывать медленный вираж вокруг носа огромного корабля. Округлые защитные щитки на смотровых окнах величественного гиганта были чёрного цвета и действительно выглядели, как глаза огромного морского чудища. Кроме того, на носу «Осириса» были выпущены два огромных манипулятора, что придавало кораблю ещё большее сходство с каракатицей.

– Визуальный осмотр правого борта и носа корабля видимых повреждений не выявил, – спокойно комментировал свои действия капитан. – Продолжаем облёт.

«Марк-10» медленно вывалился с левого борта «Осириса» и направился к его корме.

– Я так и не понял, чего это капитан зажлобил тебе манипулятор, – прошептал на ухо Медведеву Балычев.

– А чего тут непонятного? – так же шепотом ответил Виктор. – Платформа стоит безумных денег, весь «Марк» столько не стоит.

– И чего ему с этого?

Медведев пожал плечами.

– Некоторые капитаны выкупают старенькие платформы, чтобы после выхода на пенсию работать на себя. Кто его знает, может, Сопкин после рейса планирует свою фирму открыть, вот и бережет дорогую игрушку.

– Нам так не жить.

Медведев неопределённо пожал плечами. Между тем рудовоз уже закончил облёт левого борта «Осириса» и закладывал вираж для оценки кормы звездолёта.

– Визуальный осмотр левого борта «Осириса» видимых повреждений…

Внезапный толчок заставил всех стоящих позади капитана людей потерять равновесие. Зажглось аварийное освещение, переборки с шипением захлопнулись, взревел сигнал тревоги. Корпус «Марка-10» пронзительно застонал, вибрация нарастала.

Перепуганный экипаж не спешил вставать, все прижались к полу, переглядываясь между собой.

– А, чтоб тебя! – выругался Сопкин, пытаясь удержать корабль. – Показатели?!

– Повреждены пятый и шестой отсеки! – быстро доложила Алла Марр, перебирая пальцами огромные красные строки системных оповещений, всплывающих у неё перед глазами. – Разгерметизация пятого и шестого отсеков, капитан, мы теряем О₂! Пожар в реакторном отсеке! Резкое падение давления!

– Заткнись, заткнись, заткнись! – орал Балычев, держась руками за уши.

Испуганный Медведев не сразу понял, что именно Балычеву не нравилось – то, что второй пилот перечисляла слишком много критических повреждений, или то, что пронзительный сигнал тревоги вырывал из его головы последние молекулы мужества. У Виктора и у самого отнялись от страха ноги. Взглянуть на остальных он боялся – боялся увидеть в их глазах отражение своего ужаса. Он догадывался, что в той ситуации, в которой они сейчас оказались, мысли у всех будут схожими. Два световых года до Земли. Два, мать его, световых года! Почему-то промелькнула мысль: «Все ли были на мостике в момент крушения? Может, кому-то повезло, и он находился в одном из поврежденных отсеков? Какая же прекрасная смерть! Быстрое удушье, вскипание крови из-за разницы в давлении, бесконечный холод и всё – смерть». Остальным «счастливчикам» придётся слушать эту дуру Алку с её ублюдскими докладами о критических повреждениях.

Сознание вновь вернуло Медведеву способность понимать происходящее.

– Крен на левый борт! Нас закрутило!

– Вижу, не слепой! – проорал капитан, отчаянно пытаясь удержать корабль в нормальном положении.

Внезапно отрубилась магнитная система притяжения, имитирующая гравитацию на мостике. Предметы, не зафиксированные на своих местах, синхронно взмыли в воздух. Люди, до этого момента безропотно принимавшие свою судьбу, прижавшись к полу мостика, отчаянно хватались кто за что мог. Балычев вцепился пальцами в мелкоячеистую сетку пола, он все ещё умолял Аллу Марр заткнуться, но уже без огонька, а как-то вяло, словно из него выпустили весь воздух, а вдохнуть новый он забыл.

Медведев ни за что зацепиться не смог и взмыл