можно было застать на камбузе за игрой в покер или за партией в шахматы. Видимо, их неприязнь складывалась не только из разницы в мировоззрении, но и из банального соперничества. Они во всём были друг другу антиподами, а противоположности, как известно, часто притягиваются.

Тяжелее всего перелёт давался геологу Кириллу Васильеву. Маленький полноватый мужчина с зарождающимся на голове озерцом лысины отчаянно боролся со скукой, не находя себе занятия по душе. Его работа на рудовозе, по сути, заканчивалась ровно в тот момент, когда нужный объект в космосе был изучен и выпотрошен. С того момента, как рудовоз лег на новый курс, бедный геолог слонялся по кораблю без дела и нередко докучал остальным членам экипажа своим нытьём. Не помогали ни книги, ни фильмы, ни музыка. Ему пару раз даже намекали на возможность забраться в криокапсулу, но он, как и большая часть экипажа, плохо переносил дегибернацию, а потому от такого разрешения своих мытарств категорически отказывался. В конце концов Валерии удалось подобрать геологу хорошую седативную терапию, и тот проспал большую часть пути естественным образом.

Так незаметно прошли восемь месяцев полёта. Все это время «Марк-10» притормаживал и к заданной точке выходил уже на скорости, вполне соответствующей должным скоростям маневрирования в Солнечной системе. В один из стандартных дней безделья капитан собрал экипаж на мостике и сообщил, что сегодня в час дня по стандартному земному времени будет произведена процедура финишного оттормаживания. Этот процесс был самым неприятным в космических полётах, если не считать гибернации. Во время него, согласно технике безопасности, отключалась искусственная гравитация и задействовались маневровые двигатели малой тяги. Вестибулярный аппарат неподготовленного космонавта мог при этом выдать пару-тройку сюрпризов.

Капитан Сопкин уже заканчивал инструктаж, когда его отвлёк старпом:

– Товарищ капитан, у нас новое сообщение с Земли.

– Сейчас, погоди, – отмахнулся Сопкин, но Вершинин стоял на своём.

– Думаю, вам лучше сразу взглянуть на эти данные.

Сопкин картинно закатил глаза и развернулся к старпому, жестом позволяя экипажу разойтись по каютам.

– Ну, что там у тебя?

– Вот, – протягивая капитану планшет, старпом бросил на остальных членов экипажа озабоченный взгляд. Это заметили оператор Медведев и физик Ильин. Заинтригованные, они задержались на мостике. Остальные ушли.

Капитан смотрел в планшет и хмурился всё сильнее.

– Что не так? – спросил физик, улавливая настроение капитана. Сопкин рассеянно взглянул на мужчин, застывших между отсеками, и как-то неуверенно скомандовал:

– Займите свои каюты, господа. Мы приступаем к торможению. После я вас соберу для экстренного совещания. И да, Владимир Иванович, перед торможением я попросил бы вас ещё раз проверить груз. Думаю, минут тридцать у вас есть.

Физик пристально посмотрел на капитана, затем на старпома, но больше ни о чём спрашивать не стал.

– Пойдём, Виктор. Поможешь мне, – сказал он Медведеву и увлёк оператора за собой.

– И что это должно означать? – набросился на старпома капитан, когда мостик опустел.

– А мне почём знать? – изумился такому напору Вершинин. – Я сам только распаковал эту передачу.

– А ошибки тут не может быть?

– Они не прислали бы нам эти данные, если бы были уверены в ошибке.

– Да, ты прав, – капитан выглядел озабоченным. Его глаза бегали по интерьеру мостика, то и дело возвращаясь к информации на планшете, которую только что получил «Марк-10».

– Ладно, – наконец принял решение Сопкин, – давайте готовиться к торможению, а после обсудим всё с командой. Может, у кого-нибудь из этих оболтусов и появятся здравые мысли на этот счёт.

Манёвр прошел без сучка, без задоринки. Все системы отработали как надо. Уже через десять минут после торможения возобновилось вращение жилых модулей, и все члены экипажа вновь почувствовали на себе тяжесть гравитации. Тут же ожил селектор.

«Всем членам экипажа собраться на мостике через пять минут», – возвестил из него сухой голос старпома.

Долго ходить вокруг да около капитан не стал.

– У нас новые вводные, – сообщил он собравшимся. – С Земли передали, что в предполагаемом месте поломки исследовательского судна «Осирис-3» не так давно была зафиксирована гравитационная аномалия.

– Чёрная дыра? – уточнил физик.

– Нет, – успокоил экипаж Сопкин, – аномалия слишком мала, чтобы говорить о чёрной дыре. Кроме того, она была зафиксирована лишь единожды. Искривления пространства-времени не пропадают сами по себе.

– Это естественные дыры не пропадают, – тут же вставил свои пять копеек физик Ильин.

Капитан и физик уставились друг на друга в немом диалоге. Повисла минутная пауза.

– Думаю, я выражу общее мнение команды, – заговорил Медведев, – если скажу, что большинство из нас не сильны в физических аномалиях гравитации. Может, вы разъясните нам, в чём закавыка?

Капитан не выдержал взгляда физика и, отвернувшись к панели управления кораблем, произнёс:

– Похожие аномалии фиксировались при испытаниях новейшего гравидвигателя. Это перспективная разработка Роскосмоса. Секретная.

– Но, насколько мне известно, – взял слово физик, – эта технология так и не была доведена до ума. Испытания проводились недалеко от Сатурна, и его тяготение всё испортило.

– Так и есть, – кивнул капитан физику, вновь повернувшись к команде. – Они пытались понять, можно ли использовать гравидвигатели в пределах Солнечной системы или на подлёте к планетам других звездных систем. КПД таких двигателей превышает КПД нынешних импульсно-ионных, но не намного. В ходе испытаний выяснилось, что их можно использовать только за пределами зон влияния массивных планет, а стало быть, их производство пока нерентабельно. От проекта отказались и отправили его на доработку.

– Или не отказались? – усомнилась Валерия. – Откуда тогда аномалия?

– Вот это нам и нужно выяснить.

– А спросить у ЦУП напрямую – не вариант? – спросил Медведев.

– Эти жуки боятся любой утечки информации, – пробубнил Балычев, ковыряя ногтем в зубах. – Так они тебе и ответили в открытой передаче.

– Тоже верно, – согласился капитан, – но я всё же попытался. Они ответили четким «нет». На борту «Осириса-3» не был установлен гравидвигатель.

– Давайте не будем наивными, – развел руками физик, – принцип работы гравидвигателя известен не только русским. Исследования в этом направлении наверняка ведутся и другими державами.

– Стоп, стоп! – не выдержал Медведев. – Вы сейчас намекаете на то, что рядом с этим «Осирисом» может быть ещё один корабль?

– Я ни на что не намекаю. Просто говорю, что такая технология может в любое время появиться и у китайцев, и у арабов, и у любой другой космической державы. Даже частные компании ведут такие разработки.

– Допустим, – согласился с предположением капитан Сопкин. – Предположим, у кого-то появился корабль, способный забраться так далеко и работающий на принципиально новом движке. Зачем ему подбираться так близко к «Осирису»?

– Ну, это уже не моя компетенция, – ответил Ильин. – Я могу допустить, что у кого-то такие корабли есть. А вот что