— Расчёт за три месяца, что ты задолжала, — произнесла, чеканя каждое слово, просунув ногу в дверь, не дав тётке снова запереться, — отдашь или самой забрать?

— Ты! Да я сейчас Луиса позову, он из тебя мигом дурь вышибет! — процедила сквозь зубы тётка, попыталась вытолкнуть мою ногу за дверь. Ей это не удалось. На удивлении, я была довольно сильной девушкой, несмотря на тоненькую фигурку.

— Тогда я ему поведаю, как ты часть мяса продала Тирсу, а Луису сказала, что оно испортилось и его выбросили, — проговорила, криво усмехнувшись, чуть громче добавила, — и высчитала с Луиса треть его жалования за испорченные продукты.

— Не докажешь, — хмыкнула тётка, сложив руки на груди.

— И не собиралась, все давно знают, какая ты, — ответила, растягивая слова, — а за обман Луис думается...

— Ты не посмеешь, — прошипела женщина, — забыла, кто тебя приютил, дал крышу над головой, кормил, одевал.

— И всё это я отработала с лихвой, а теперь отдай, что задолжала, иначе ещё проценты стребую.

— Никому ты не нужна и приблуда твоя тоже, — злобно бросила тётушка Берта, рванув к буфету, — прибежишь, поджав хвост, да места тебе здесь не будет.

— Недосчиталась, — произнесла, едва взглянув на взбешённую, брызжущую слюной бабу, — пять талов не хватает.

— На! — рыкнула та, сунув мне в руки, припрятанные в кармане бесформенного халата монеты, — и чтоб тебя со зверёнышем через минуту в трактире не было.

— С радостью, — с усмешкой бросила, нарочительно медленно прошла по коридору и только когда скрылась за углом, припустила бегом. Я не знала, получится у меня или нет, не была уверена, что и мне Берта задолжала. Слушая недовольных Розу и Мальву, я надеялась, что тётка и со мной не рассчиталась. Луис как-то обмолвился, что последние месяцы в трактире совсем плохо стало с выручкой. А мне очень нужны были эти монеты, тех припрятанных в тайнике, нам с Софи не хватит и на день.

— Айрис, а где…, — осёкся Луис, удивлённо наблюдая, как я маленьким смерчем пронеслась по кухне, скидала в ещё один мешок, печёное мясо, пару лепёшек и бутылку молока.

— Ухожу я, хватит! Тётке сообщила, жалование, что она задолжала, забрала, — сказала, подлетев к мужчине, чуть приобняла, всё же неплохим человеком он оказался, прошептала, — помнишь, Берта с тебя вычла за мясо тухлое?

— Угу, — кивнул Луис, подозрительно сощурив глаза.

— Хорошее мясо было, она его продала Тирсу, а с тебя высчитала.

— Вот гадина, — выругался Луис, разъярённым зверем рванул к тётке.

— Кхм… очень полезно слушать и наблюдать, — хмыкнула, последовав за мужчиной. Смотреть, как Луис будет чихвостить вороватую тётку, не собиралась, завернув к своей каморке, я торопливо отперла дверь.

— Пора? — спросила Софи, вскакивая с кровати, стоило мне ворваться в комнатку.

— Да, всё готово. Тётка занята, постояльцы ещё спят и в зал не спускались, — протараторила, подхватив с пола мешок с провизией, второй перекинула через плечо, — ну что пошли?

— Да, — улыбнулась малышка, вцепившись в подол моего платья.

Покидать трактир было очень волнительно. Страха перед неизведанным не было, скорее это чувство было сродни чему-то новому, волшебному, казалось, что, переступив порог, мы очутимся в сказочном мире, где полно чудес и радости. Закрывая дверь трактира, я ощутила неимоверное облегчение, будто бы тяжёлая плита, что прижимала меня к земле, наконец исчезла, осталась лёгкость и желание чего-то большего.

На улице было пустынно, кроме пса, изредка брехавшего на наглых воробьёв беспардонно столовавшихся у него в миске, да старичка, прогуливающегося вдоль невысокого домика, никого не было.

Идя по мощённой камнем дороге, мимо двух-трехэтажных домов, которые явно требовали ремонта. Я ощущала себя очень странно, была уверена, что ни разу здесь не была и всё увиденное, казалось, мне каким-то старым, непривычным, но объяснить себе я это не могла.

Уходя всё дальше от трактира, петляя по узким улочкам, я с любопытством ребёнка рассматривала дома с магазинчиками на первом этаже, вывески которых, привлекали внимание придирчивых покупателей. Жителей, которых на улицах с каждой минутой становилось всё больше и радовалась: свету, теплу, ярким цветам, запахам, всему, что сейчас окружало нас.

— Ты не устала? — спросила у Софи, которая, как и я вертела головой, разглядывая всё вокруг.

— Нет, а мы идём на площадь?

— Хм… а эта улица ведёт туда? И что там?

— Фонтан красивый и там ярмарка была, мы с Горин гуляли там, когда в этот город приехали.

— На чём вы приехали?

— На телеге, — пожала малышка плечами, — отец Тима на ярмарку повёз, они нас у леса подобрали.

— Ясно, мы пока просто гуляем, — ответила, задумавшись, сколько же эта кроха успела повидать за свою маленькую жизнь, — нам надо подождать открытия магазина с одеждой, я заметила такой на соседней улице, а потом найти жильё, чтобы привести себя в порядок, а то боюсь, в таком виде меня на работу никто не возьмёт.

— Долго ждать?

— Нет, вон часы висят на жёлтом двухэтажном здании. Стрелка большая на двенадцать встанет и магазин должен открыться. Мы можем подождать на скамейке, идём спрячемся в тени, ты пить хочешь?

— Да, — кивнула Софи, первой отправилась к дому, где на небольшой вывеске был нарисован бублик.

Глава 6

Глава 6

Я тоже устремилась следом за девчушкой. В тени высокого раскидистого дерева мы с удобством разместились, разложив рядом с собой наш небогатый скарб. Достала из мешка бутыль с отваром и подала ребёнку.

— Софи, я тут подумала, — проговорила, тщательно подбирая слова, — ты не против, если людям, кто вдруг спросит, кто мы друг другу, я буду говорить, что сестры?

— Нет, — быстро ответила Софи, не задумываясь и секунду, — я всегда хотела сестру, а мы будем секретничать?

— Конечно, если ты хочешь, — улыбнулась малышке, радуясь, что ребёнок ещё не утратил живости и дух авантюризма.

— Тим рассказывал, что он уже целовался с девочкой, но не объяснил, как это делал, — тут же спросила кроха, замерев в ожидании ответа. А я… не помнила и честно сказать даже как-то растерялась.

—