Отрезают пути к отступлению? Умно, ведь отпускать просто так источник артефактов было бы слишком недальновидно. Тем более, что гвардия у графа довольно сильная. Прекрасно экипированные бойцы, в большинстве своем Одаренные. Немало техники, в том числе и с тяжелыми мощными пулеметами. А по словам Николая, у него еще есть танковая бригада, и даже один боевой вертолет. Не самый новый и мощный, но это всё равно немало. Тогда, как «Боевых Костюмов» у его бойцов нет, по крайней мере, в Архангельске. Впрочем, у меня тоже нет. Добытый в бою костюм еще нужно починить. Валерий только этим сейчас и занимается, а еще жалуется на то, что некоторые запчасти очень сложно достать, даже за большие деньги.

Всадников из порталов высыпало аж под сотню человек. Среди них были и колесницы, и облаченные в тяжелые латы кони, и легкая конница, вооруженная луками, арбалетами и метательными дротиками. Таких я, действительно, раньше не встречал, и выглядели они опасными. Но Черепанов был предельно спокойным, и стоило нам остановиться и выйти, я понял, почему.

— А теперь начнем охоту! — оскалился он и начал покрываться ледяными латами. А под них накинул еще один слой доспеха, невидимый глазу. В одной руке у него вырос ледяной клинок, а во второй водяная плеть. — Ну? А ты готов?

— Да я давно готов, — пожал я плечами, указав взглядом на арбалет.

— И всё? — удивился он, но затем махнул рукой. — Булатов, я уже задолбался тебе удивляться, — граф повернулся к своему командиру гвардии и коротко кивнул. А в следующую секунду загрохотали тяжелые пулеметы.

К нашему появлению отряды конницы даже не успели прийти в себя. Открытие порталов разведчики графа засекли вовремя, и потому мы выехали заранее. Так что теперь, сразу со всех сторон, по всадникам начали работать пулеметы, осыпая их градом разрывных патронов. Также подключились снайперы с какими-то монструозными пушками в руках.

— Это для того, чтобы больше лошадей выжило, — заметив мое недоумение, сказал мне Николай. — Думаешь, тут в первый раз всадники появляются?

Расстрел продолжался около минуты, и когда пушки начали перегреваться, Черепанов отдал новую команду. Сразу порядка сотни бойцов рванули вперед, а мы тоже побежали.

Всадники не успели опомниться, когда в их порушенный строй врезались первые бойцы. Я же остановился в метрах ста и прицельно выпускал один болт за другим. Они легко прошивали защиту артефактов и вонзались в плоть, тут же намертво в нее вростая и выпуская губительную энергию жизни. Самое оптимальное в таком случае — это заклинание свертываемости крови. Внутри крупных сосудов, где постоянно происходит быстрая циркуляция, провернуть это довольно сложно, но мелкие сосуды тоже важны. Собственно, на них я и нацелился. И после каждого попадания в радиусе двадцати сантиметров в ранах у жертв сразу сворачивалась кровь. Зачастую это оборачивалось быстрой смертью, и лишь изредка медленной и мучительной.

Один момент только я не продумал. Вросшие в плоть болты куда сложнее достать. Но в этом сражении я могу расслабиться, ведь мы превосходим врага по силе во много раз. Всадники поняли это довольно быстро, и начали разворачиваться в сторону порталов. Но им не повезло, там гвардейцев Черепанова было еще больше. Две мощные машины с несколькими пулеметными гнездами на крыше полностью перекрывали все проходы. Теперь они отстреливали всех, кто пытался к ним приблизиться, что с той, что с другой стороны.

Так даже неинтересно. В таком бою источник не усилить, это скорее развлечение. Впрочем, судя по Николаю, он тоже так считает. Его ледяной клинок сразу окрасился кровью, а водяная плеть, постоянно меняя размеры, летала и сбивала собой даже тяжелых латников, вышибая бедолаг из седла.

Один латник смог разогнать своего мощного коня и направил его прямо на меня. Плеть графа лишь просвистела над головой быстрого воина, и тот, выставив вперед копье, попытался всадить наконечник мне в грудь. Вот только арбалетный болт, что вошел ему прямо в забрало, заставил его передумать. А от несущегося, облаченного в сталь, коня я просто уклонился, резко отскочив в сторону. Вредить этому зверю не хотелось совершенно, он ведь ни в чем не виноват. Его можно потом выгодно продать.

Следом обратил внимание на стрелков. Им от пулеметных очередей, да и от работы снайперов досталось больше всего. Всё потому, что их стрелы зачастую бывают зачарованными, и это довольно опасно. Но пара десятков лучников все же уцелели. Так что теперь они пытались отстреливаться, выпуская по гвардейцам стрелу за стрелой. Правда, гвардейцы тоже не беззащитны. Многие из них обладают защитными артефактами, что прекрасно выдерживают одну, а то и две атаки. А стоит артефакту разрушиться, и боец сразу отходит подальше.Людей графа тут было много и потому можно позволить такие рокировки. Тем более, что выбывшие бойцы начинают использовать огнестрельное оружие.

Также не обошлось и без магии. Один из всадников, что выделялся среди прочих легкой, но дорогой с виду одеждой, во время обстрела создал над собой и несколькими товарищами непроницаемый купол. Затем он заметил Николая и направил коня к нему. На его руках постоянно создавались сгустки искрящейся фиолетовой энергии, следом тут же отправляясь в графа. Но тот искусно уклонялся от магических выстрелов, в ответ запуская не менее магические острые ледяные шипы. Длиной всего сантиметров двадцать, и они отделялись от острия меча. И пусть всадник-маг без труда одним лишь взмахом руки превращал эти сосульки в пыль, но это заставляло его постоянно отвлекаться.

— Ты падёшь! Тебе не выстоять перед моей мощью! — взревел маг, и воздев руки к небу, начал творить настоящую магию. Вокруг него сгрудились несколько рыцарей, образовав живой щит, — Все вы умрёте! — натурально ревел колдун, а сгусток энергии над ним всё рос и рос.

А вот это уже настоящая магия, как я понимаю. Причем массового поражения. Он решил убить своих воинов, но при этом уничтожить всех защитников. Сам то он уцелеет, и позже добьет всех раненых. Хитрый безжалостный гад. Не люблю таких.

— Ахаха! Ваше оружие — ничто! — снова заорал он, когда девять снайперов разом выстрелили в него. Но пули лишь отскочили от созданного вновь непроницаемого купола.

Николай попытался пробиться к ублюдку, чья магия с каждой секундой лишь разрасталась. Времени на ее создание требовалось немало, и потому граф хотел успеть пробиться сквозь оцепление. Для этого сильнейшие его гвардейцы собрались в единый ударный кулак и напали на застывших в обороне конников. Вот только куда там. Маг дал им мощную защиту, и пробивать латы выходило лишь у Черепанова его ледяным клинком и водной плетью.

— Приготовьтесь расстаться со своими жалкими никчемными жизнями! — искрящийся шар достиг уже, пожалуй, метра в диаметре. И постепенно его стабильность начала рушиться. В разные стороны всё чаще ударяли фиолетовые молнии, что прожигали в латах защитников сквозные обугленные дыры. Но те стойко выдерживали все удары, и никого не подпускали к своему господину. — Добро пожаловать в ад, никчемные су…

Договорить он не успел. Еще бы, ведь я потратил немало сил, вложив в арбалетный болт мощное заклинание. Да, теперь это самый целебный снаряд из всех возможных. Одно его касание способно даже восстановить потенцию у столетнего старца, но это если болт не засажен в темечко по самое оперение.

Маг с неверием во взгляде замер на пару секунд, его незаконченное заклинание стало терять стабильность, и молнии ударили во всех, кто стоял рядом. Но рядом стояли только иномирцы.

Пара секунд, и от десятка тяжелых всадников осталась только горстки пепла и уцелевшие артефакты. А сам маг безвольной куклой рухнул со своей лошади.

Граф Черепанов же сразу забыл про них. Сейчас он развеял магическое оружие и водил пальцами, пытаясь высчитать траекторию полёта арбалетного болта. Он указывал на меня, потом вёл взглядом по прямой к магу, и снова повторял процедуру.

Нет, Николай. Высчитать не получится. Ведь заклинание «Притяжения жизни» работает немного иначе, и болт действительно свалился с неба. Иначе я бы просто не смог попасть, рыцари мне мешали.

Под конец лишь десяток всадников смогли вырваться из окружения и рвануть прочь, куда-то в сторону леса. Но громыхнули выстрелы, и снайперы сняли разом всех одним точным залпом. Ну, и я одного подстрелил, чего добру пропадать.

Так