Мэр выглядел довольно убого. Огромное пивное пузо, лысина на макушке, окруженная сальными жидкими волосами, поросячьи черные глазки и неприятный запах чесночного пота. Я скривилась, как увидела его. Он недобро поглядел на меня. Ладно, хоть молчал, а не верещал, чтобы его отпустили.

Представив, как страдала его несчастная падчерица, во мне проснулась злость. Какая-то отчаянная злость, что таких уродов полно. И по миру счастливые ходят. Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг прошипела не своим голосом:

– Ходить тебе теперь по земле, да ни одной женщины не видеть, не трогать, и страх при виде мужчин испытывать такой же, какой испытывала падчерица твоя.

Не знаю, отчего, но мэр вдруг съежился. Неужто я выглядела так жутко в порыве гнева? Не верю! Братик ежедневно меня доводил и никогда не боялся.

Я отвернулась от жалкого зрелища и вздохнула. Нужно не злиться, а понять, какие преступления на нем. Достала карты таро из кармана и принялась их методично помешивать, успокаиваясь.

– В каких преступлениях замешан Митрофанов Евгений Анатольевич? – спросила я.

Села на корточки и принялась раскладывать карты на лавке, что стояла рядом. Справедливость с четверкой мечей – карты показывали, что мэр сидит в изоляторе. Король мечей в сочетании с дьяволом и силой… А это уже интереснее. На дне – восьмерка мечей.

– Судя по всему, он насиловал, убивал… И его посадят, обязательно посадят. Других преступлений не видно.

Сопровождающие меня следователь и Василий Павлович кивнули мне.

– Но скольких убил он? – спросил подполковник.

Я вздохнула. Если бы я знала… Покосилась на трясущегося мэра. Двоих? Мало… Троих? Мало… Четверых? И анахата моя проснулась, подсказывая, что да, именно что четверых.

– Четверых, – оповестила я подполковника. – Ищите еще два трупа.

– Где ж нам их искать?..

Я вновь раскинула карты.

– Одного в воде, второго в могиле. Судя по выпавшей колеснице, мэр сбил кого-то, – я добавила еще одну карту. – И дал взятку за молчание его родственникам. Когда? – я вытащила еще одну карту. – Зимой. Больше ничего не могу сказать.

Василий Павлович хлопнул в ладоши и потер их:

– Что ж… Спасибо. Будем искать. Дайте мне свой номер. Если что, звоните мне.

Я кивнула, и мы обменялись номерами.

Домой я шла в непонятном настроении. Была в прострации. Не осознавала, что сейчас произошло и уж тем более, что будет дальше. Переезд, новая работа… Все так странно и неожиданно. Даже не верится, что это не сон.

Я достала из кармана телефон и набрала номер подруги.

– Алло? – ответила она.

– Мусь, у меня такое!

– Какое? – тут же заинтересовалась она. – А я гляжу, пропала ты куда-то из соцсетей. Так и подумала, что что-то случилось.

– Что-то случилось ­– мягко сказано.

И я поведала ей обо всем, начиная со своего продуктивного похода в лес.

Маруся верила, что я не сумасшедшая. Но в магию поверить ей было всегда тяжело. Я ей гадала, все сбывалось. Даже объяснила принцип работы таро – карты подключаются к информационному полю вселенной и говорят все как есть. А таким как я, ведьмам или просто тарологам, остается все правильно трактовать. Но вот призраки, духи для нее были запретной темой. Она в них верить не хотела из-за своего страха перед потусторонним. И если я, привыкшая с детства к посторонним шумам по ночам, реагировала на них как на нечто обыденное, то она тут же врубала везде свет и пряталась под одеялом. Я давно убедила себя не бояться, ведь для сущностей главная еда – страх.

В один момент Марусю начала мучить тревога по ночам, взявшаяся из ниоткуда. Я подозревала, что виновата какая-нибудь сущность. Объяснила подруге, что знаю сама, и посоветовала не бояться. Ну и конечно пожечь полынь дома, чтобы потустороннее ушло туда, откуда пришло. Кто бы сомневался, что после такой чистки дома все пройдет? Маруся поблагодарила меня, да через пару дней опять перестала верить в духов, потому что, как она выразилась, для ее нервной системы это безопаснее.

– Ну дела! – отреагировала она на мой рассказ. – Словно сказку какую послушала!

– И воспринимаешь мой рассказ тоже как сказку?

– Извини, но да. Знаешь ведь, так спокойнее.

Я кивнула, грустно усмехнувшись.

– Блин! – вдруг выругалась подруга.

– Что такое?

– Если ты работу сменила, значит и меня это ждет.

У нас с Марусей всегда так. Если какое-то событие происходит в ее жизни, то не пройдет и месяца, как у меня произойдет похожее. И также работает в обратную сторону. Мы даже внешне похожи. У меня волосы темно-русые, и у нее. У меня янтарные глаза, а у нее светло-карие. У меня острый нос, и у нее.

– Ты же тоже хотела бросить работу воспитателя в детском саду? – хмыкнула я. – Поехали со мной в Москву.

– И кем я там буду работать? Ты ведьмой, а я уборщицей?

– Разберемся. Квартиру мне служебную дадут. На первое время со мной поживешь.

– А они разрешат?

– Конечно, разрешат! – фыркнула я. – Я их первая ведьма из спецотдела. Неужто откажут?

Маруся похихикала, похихикала, приняв все за шутку. Но я была серьезна. И в этот момент так тяжело мне стало. Я поняла, что без моей единственной подруги в столице мне делать нечего. Я просто не смогу.

Послушав щебетание Муси о ее нынешней работе и грядущем отпуске, я попрощалась с ней. И к дому как раз подошла. Села на лавку, принялась обдумывать происходящее. Мне все еще не верилось в то, что это происходит со мной. Это ведь не сон? На всякий случай ущипнула себя. А затем вдруг в голову стрельнула одна мысль. И пришлось вновь доставать телефон и звонить Василию Павловичу.

Через десять минут возле меня уже стояла служебная машина с моим будущим начальником и каким-то ППСником за рулем.

– Схема такая, – начала объяснять я подполковнику, – мы объезжаем все водоемы города и я опрашиваю утопленников.

Он недоуменно нахмурился.

– Призраков! – пояснила я. – Кто-то из них скажет, что его утопил наш мэр. И вы уже будете обыскивать водоем на наличие трупов.

– В принципе, можно…

– Нужно! Кстати, если вдруг моя подруга приедет в