Он – как ключ, отверзающий слух для восприятия прямой речи Бога к нам. Правда, глухота может заковать наш слух так, что, вглядываясь в дитя и узнавая в нем наши – и Божьи! – черты, мы не слышим этого изначально вложенного в них звучания.

СТАТЬ КАК ДЕТИ

Обратиться, стать как дети – значит научиться общению с Богом, а это и называется верой. Не только та вера, что отразилась в исповедании и закрепилась в нем, но та, которая вошла с плотью и светом во всякого человека и научила его удивляться.

ОДАРЕННЫЕ ПАМЯТЬЮ

Но разве мы удивляемся? Удивляемся, когда вспоминаем, как мы когда-то «крестили» вещи по указанию взрослых, открывая тайную связь между звуками и вещами. Замечено: память гениальных людей пробирается туда, куда обычной памяти не добраться: Толстой, вспоминавший, как его моют в корыте нескольких месяцев от роду, Августин, проследивший за усвоением языка, Давид, узнавший и исповедовавший свою «несокрытость» в утробе матери.

«НАЧАТКИ ЕСТЕСТВА»

Удивление твари, исходящее из самого ее пребывания в мире, наполнено стихийным благодарением. В этом смысле оно евхаристично. Помню ощущение благодарности Церкви, нерассудительной в своем материнстве, когда я приносил детей, только что крещенных, ничего не разумеющих, к причастию. Бог подарил нам это «дивное устроение» младенчества, как же лишить это «устроение» небесной пищи? Начав рассуждать, обуславливаем этот дар объяснением. Объяснить можно, понять нельзя.

«Яко начатки естества, Насадителю твари,/ вселенная приносит Ти, Господи, богоносныя мученики,/ тех молитвами в мире глубоце// Церковь Твою, жительство Твое Богородицею соблюди, Многомилостиве» (Кондак праздника Всех Святых, глас восьмой).

ПУТЬ ЦЕРКВИ

Путь Церкви, как все знают, начинается с поклонения Младенцу, родившемуся в Вифлееме от Духа Святого и Марии Девы. Не ведет ли он к тому, чтобы завершиться – поклонением ребенку-человечеству на пороге Царства?

Принять дитя

«Человеческое бытие начинается каждый раз заново в каждом человеческом существе»

(кардинал Йозеф Ратцингер).

Оно даруется каждому персонально.

ПРИНОШЕНИЕ

Всякий младенец – человеческое, пусть и далеко-далеко не всегда осознанное, приношение Отцу. Ребенок состоит из плоти, т. е. материи мира сего, и нет в нем ничего неотмирного, что выходило бы за пределы этой плоти здесь и теперь, и вместе с тем он есть изделие Божие, на котором столь легко различимы следы Его труда, Его попечения, Его замысла, Его благоутробия. И потому мы призваны научиться различать в малых сих вещество таинства, обращенного к нам, нас ради человек и нашего ради спасения…

КАК МАТЬ…

«Как мать вынашивает – кто сказал, не помню – ребенка и постоянно помнит о нем, создавая в нем, даже не смыслящем, первоначальную зависимость, так и любовь Божия вынашивает человека». Любовь есть утроба мира.

ЧТО ЗНАЧИТ «ПРИНЯТЬ»?

И, взяв дитя, поставил его посреди них и, обняв его, сказал им: кто примет одно из таких детей во имя Мое, тот принимает Меня; а кто Меня примет, тот не Меня принимает, но Пославшего Меня (Мк. 9:36–37). Принять дитя – значит, помимо прочего, услышать зароненное в него имя Господне.

Увидеть в существе ребенке первую из нерукотворных икон Сына Божия. В этом состоит первое призвание всякой семьи, как малой, так и всеобщей, человеческой. Принять – не как драгоценную, симпатичную, хотя и беспокойную игрушку, но как благословенную возможность Царства, приблизившегося здесь и теперь к тебе и ко мне, в том ребенке, которого мы видим, как и в том, который по милости Божией, прячась, где-то все еще живет в нас. До его малости нужно нам умалиться, суметь ему внутренне уподобиться.

В этом вхождении в царство ребенка, когда родители уподобляются – в евангельском смысле – детям, должно быть, состоит мудрость христианского воспитания. Умаление приоткрывает дверь Духу Святому, Который приходит и вселяется там, где находит для Себя место. Дух готов помочь нам найти в себе именно то «дитя», в которого Господь нас зовет обратиться. Но обращение достигается иногда долгими усилиями.

МИЛОСТИ ХОЧУ, А НЕ ЖЕРТВЫ

Однажды за цитату из 138-го Псалма (Не сокрыты от Тебя были кости мои...) одна дама, патролог и профессор, удалила меня из друзей на Фейсбуке. Могу ее понять, в таком видении себя в утробе как на ладони Божией есть некий упрямый фундаментализм, совершенно неприемлемый в обществе с минимальным уровнем гражданских прав. Что же – тотчас спросят – и в случае насилия, генетических болезней плода, крайней нищеты женщина не вправе избавиться от ненужного ей плода и должна протащить его в себе до рождения, а то и до конца своей жизни? В принципе, когда мы переходим на язык прав, мы говорим Богу: посторонись, Тебе здесь не место. Это тело мое и матка моя, Твое дело восседать на Небесах, чудеса творить, вербы и еду освящать и не вмешиваться. Господь сказал: Милости хочу, а не жертвы. Всякая оплодотворенная яйцеклетка просит о милости и содержит искорку Промысла. Если ты готова оказать эту милость Мне, не надо ее гасить. Но здесь за спиной женщины, не способной, скажем, справиться с такой ношей, возникает общество с его религией, с его структурами приятия и непринятия малых сих. Ответственность не может падать только на нее одну, она падает на всех. И пусть никто не отделывается агрессивным морализмом, самоуверенность которого, как правило, пропорциональна нежеланию пальцем пошевелить, чтобы по слову Божию действительно кого-то принять.

ПИСЬМО ХРИСТОВО

Вы – письмо Христово, – говорит апостол Павел Церкви Божией, уместившейся в Коринфе. Но и любой малыш – письмо, отправленное Христом Церкви, поместившейся в семье. Чтобы такое письмо прочитать, нужно овладеть языком, на котором оно написано. Наука «писем Христовых» существует прежде всего для родителей, вольных, но чаще невольных, т. е. просто «вдруг оказавшихся в ситуации» соработников Бога. Творец воспользовался их объятием, чтобы создать их «дитя» – для Себя. По его чертам можно угадать облик Отца, ибо всякое явление человека есть дело Отца, действующего в Сыне-Слове.

В каждом ребенке Господь рассказывает о Себе по-новому. Говорит о том,

ЧТО ОТКРЫТО МЛАДЕНЦАМ

Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам. Ей, Отче! Ибо таково было Твое благоволение (Лк. 10:21).

Так что же Ты открыл младенцам, Господь? Едва ли только 613 жестких заповедей Талмуда и даже не стройное, неколебимое учение о том, как правильно надлежит мыслить о Боге, как до́лжно Ему служить, как строго и канонично ходить перед Ним в земном Его храме. Все это бывает душеполезно и создано, чтобы служить нам, давно