Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Разная литература » Прошлое. Настоящее. Будущее - Константин Анатольевич Крылов

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 170
Перейти на страницу:
проецирует отношения, имеющие место быть в Большом времени, на “малое”, “человеческое” время. Нация начинается там, где думают глобально (или о глобальном, “на столетия”), а действуют локально (здесь и сейчас, но имея в виду дальние цели).

Тут становятся возможными националистические фигуры речи – например, ходовое “без собственной национальной государственности мы не можем надеяться на сохранение генофонда, языка и культуры нашего народа”. Здесь утверждается прямая зависимость процессов, происходящих в Большом времени (например, “сохранение генофонда”), от текущих процессов “малого времени” (обретение “национальной государственности” здесь и сейчас), а сама проекция осуществляется через поле политического дискурса.

Существует ли всё же разница между “нацией” и “этносом”? Опять же – да. Как правило, статус “этносов” получают группы, которые не были уничтожены или ассимилированы самоутверждающейся нацией, но которые не удалось сразу переварить, и с ними пришлось налаживать отношения, а следовательно, “давать им место” и как-то осмысливать их существование. На положение “этносов” также низводятся проигравшие нации, утратившие свои трофеи, но ещё способные отстаивать своё существование. Собственно, если “нация” определяет себя как “господствующую”, то “этнос” – это оппозиционная структура по отношению к “нации”: он не столько утверждает свои долговременные интересы в “малом времени”, сколько защищается от чужого самоутверждения.

Обычная мечта любого “этноса” – чтобы его оставили наконец в покое» [4].

Константин Крылов сделал, как никто, много для становления в России умного, интеллектуального, «злого» национализма, не сводящегося только к просьбе, чтобы нас оставили в покое, но мобилизующего русских на обсуждение своего будущего и параметров нашей конкурентной борьбы с теми, кто хотел бы нас из истории вытеснить, получив наше место и ресурсы. Его национализм был заточен и против тех этнических групп в России, которые намеревались эксплуатировать русских и выдавливать их отовсюду; и против завозной вытесняющей массы; и против идеологов либерального разложения, тех, кто внушал русским установку на то, чтобы мы убили себя.

С годами Крылов всё больше сосредотачивался на критике российской власти, как той силы, которая могла бы содействовать национальной мобилизации русских, но на деле всеми мерами препятствовала ей. Печальная хроника этих препятствований власти слишком хорошо известна и имя самого Крылова в качестве жертвы в ней появляется не на одной странице. Но всё-таки, на мой взгляд, Крылов слишком увлекался обличением и даже поношением порой физиологически ненавистного ему «начальства», пренебрегая (или жертвуя) доступными для него возможностями долгосрочного воздействия на положение в общественном сознании и рычагами завоевания интеллектуальной гегемонии.

Отчасти он оказался в средóвой ловушке: основной его референтной группой были обращающиеся к русскому национализму молодые интеллектуалы, в которых ещё слишком много было родовых пятен «российской интеллигенции» – в частности, пламенная антигосударственность. Государственничество же, напротив, соотносилось с антиинтеллектуализмом. Чтобы быть для этой группы интеллектуалов «своим», Крылову постоянно приходилось подчеркивать свою оппозиционность в куда большей степени, чем это было бы прагматически полезно для стратегии русского национализма.

В целом «начальство» двигалось с определенной задержкой в том направлении, которое показывал Крылов, но его лично рассматривало уже однозначно негативно. Это снова и снова толкало его на самоубийственные атаки революционизма, которые вновь и вновь успеха не приносили. А для большой стратегии «пережить их всех, не мараясь сотрудничеством», Крылову банально не хватило времени жизни.

Деятельность К. Крылова на ниве русского национализма была огромной и бурной. На многих этапах мне посчастливилось выступать с ним единым фронтом, а то и «спина к спине». Книги и статьи, сайты «Доктрина. Ру» и «Традиция»; участие в младоконсервативном политическом движении и в сдвинувшим некоторые оси нашего политического самосознания докладе «Контрреформация», основная концепция которого принадлежит именно ему; легендарный в начале 2000‐х еженедельник «Спецназ России»; газета «Консерватор»; правозащитное «Русское общественное Движение» (РОД), созданное вместе с Натальей Холмогоровой; журнал «Вопросы национализма», ставший на несколько лет главным теоретическим органом русского национализма, хотя и с несколько национал-либеральным уклоном; так, увы, и не зарегистрированная «Национально-Демократическая Партия» («НДП»).

Я, поначалу, недоумевал: зачем ему понадобилось в тот момент, когда наконец-то ценители его литературного, прежде всего, творчества обеспечили ему неплохие деньги, вбухать их значительную часть на создание и финансирование заведомо безнадежного в смысле регистрации партийного мероприятия? С годами я понял – «НДП» стала точкой сборки для многих молодых интеллектуалов-националистов, дала им возможность ощутить своё неодиночество и двигаться дальше по этому русскому пути. И регистрация или нерегистрация тут, в конечном счете, была вторична.

Не все из этих «птенцов гнезда Крылова» оказались равноценны, но это уж как везде. Самое важное своё испытание «НДП» прошла в 2014 году, когда безоговорочно поддержала Русскую Весну – активисты «НДП» отправились сражаться на Донбасс, рекой потекла помощь, побывал и выступил в Донецке и сам К. Крылов. В отличие от некоторых других русских националистов, внезапно начавших «заукраинствовать», Крылов был предельно четким. Безупречное «чувство врага» его не подвело и на этот раз.

Ту программу, которую Крылов предлагал для России, он выразил в замечательной брошюре «17 ответов», вошедшей, в том числе, и в составленную академическими исследователями антологию «Национализм. Pro et Contra» как характерный образец современного этапа русской националистической мысли (см. ниже).

Каким образом русские националисты собираются заниматься сбережением нации?

«Сбережение народа» – лозунг, выдвинутый впервые Солженицыным. Он подразумевает физическое, экономическое, культурное и национальное возрождение русских.

Начнем с самого простого, демографического аспекта. Численность русских стремительно сокращается. Основная причина – сверхсмертность, особенно мужская, не имеющая аналогов в современном мире (включая развивающиеся страны). Простой перечень уже известных причин сверхсмертности занял бы несколько десятков страниц убористого текста. Начать пришлось бы с актов геноцида (например, на Кавказе), а закончить – например, обсуждением химического состава содержимого пивных и водочных бутылок (которые содержат не только алкоголь, но и просто различные яды).

Но всё это разнообразие причин укладывается в одну парадигму: практически в каждом конкретном случае мы видим либо попустительство государства, либо его прямое поощрение тех или иных, губительных для русских, мер и действий. Фактически можно говорить о политике русоцида, истребления русских как народа.

Я сейчас не буду обсуждать вопрос о степени осмысленности и целенаправленности этой политики. Достаточно обозначить главное: прекращение русоцида во всех формах является первоочередной задачей русского национального государства. Без этого все остальные меры – типа «повышения рождаемости» и т. п. – не будут иметь никакого смысла…

Русские националисты способствуют сбережению русского народа уже сейчас. Хотя бы тем, что именно русские националисты сейчас являются единственными строителями гражданского общества в России. Именно русские националисты помогают людям защищать себя в опасных ситуациях столкновения с антирусскими силами (в том числе государственными), организуют их и направляют их усилия в

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 170
Перейти на страницу:

Еще книги автора «Константин Анатольевич Крылов»: