– Ты вообще ничего не помнишь, да? Уже серьёзно спросила она с подозрением.

– Не много. Помню, как вломились в комнату эти, – он запнулся сказать кто, так как не был уверен в том, что память его не обманывал, – потом драка и мы вместе падаем из окна.

– Эти были копами или что-то вроде, – опять перебила Альберта Жанна, – они тебя арестовать хотели, наверное, подумали, что это ты убил…

Альберт молча смотрел на неё переваривая сказанное.

– Кто ты интересно такой? А? – скрестив на груди руки ухмыльнулась Жанна. – Двух фараонов уделал, после падения с такой высоты выжил и что такое ты там делал в квартире с этой штукой?

– Что это за штука?

– Сам собрал и не помнишь?

– Я собрал? – растерянно прошептал Альберт.

– Ты. Я знаю. Ты таскал все эти штуки, а потом собирал. Этого я не видела, но ты ведь один там был. Значит ты и собрал. Иногда она приходила к тебе, но…

– Она?

– Та которая лежит теперь там, – потупила взгляд Жанна, боясь опять его рассердить. – ты любил её, да?

Альберт не знал, что сказать.

– Не помню. Но чувствую, что она мне не безразлична, – с трудом выдавил Альберт

– Ну и что ты собираешься делать? Искать убийцу?

– Я хочу вспомнить. Мне кажется, что я знаю всё. И кто убил её и кто меня подставил.

– Но ничего не помнишь. Когда карантин снимут тебя обвинят во всех смертях. И её и копов. Лучше бы тебе вспомнить.

– Я вспомню! И найду того, кто это сделал.

Жанна задумчиво оглядела его, словно оценивая шансы.

– С чего ты взял что убийца не удрал куда подальше?

– Карантин. Он здесь. Я это чувствую.

– Странный ты, – хмыкнула Жанна

– Я сам себе удивляюсь, – хмуро пошутил Альберт, облокотившись на стиральный автомат, – ты ещё про меня расскажи, что знаешь.

– Да ты особо про себя не рассказывал, хотя понятно, что к этому всему имеешь отношение.

– К этому? К чему? – не понимающе посмотрел он на Жанну.

– К пандемии, – многозначительно протянула девушка, заглядывая Альберту в глаза.

– Объясни.

– Ну ты же тот самый Альберт Шкляров, который изобрёл лекарство от «ВЕГИ».

Шкляров. Его пронзило словно разрядом из шоковой пушки. Что-то смутно знакомое сверкнуло в мозгу. Замелькали мысли-картинки, в беспорядке которых отчётливо читалась знакомая боль. Словно опять он стоял возле трупа той женщины и снова чувство потери, утраты того, что было ему когда-то дорого.

– А это что? – заторможено спросил он, пытаясь собраться с мыслями.

– Вирус. Лет десять назад он появился и сразу разошёлся по всему миру. Много заболело сразу, умерло много. Потом началась пандемия, – прислонившись к стене и сложив на груди руки, Жанна начала свой рассказ, – правительства стран пытались бороться, но не особо успешно. Так продолжалось лет пять. А потом всем сказали, что есть лекарство, одно, единственно правильное. Имплант, чип от всех болезней. Вирус он ведь по мозгам бил, по нервным нейронам и типа того. А тут эту штуку вживляют, и она все контролирует, блокирует все что не надо и сообщает сама кому следует. И если человек заражён, его сразу в обсерватор. Там смотрят и если имплант помогает, то человек выживает, а если нет значит…

Развела руками Жанна. Альберт слушал её с замиранием, словно был в трансе. В голове все мелькало, но ничего не хотело вспоминаться конкретно. Словно бы он думал о ком-то другом, а не о себе. Наконец он не выдержал и стряхнул головой бесполезный мыслительный процесс.

– Ничего не помню, – безнадёжно вымолвил он, – а я здесь при чем?

Жанна подошла к нему ближе, снова заглядывая в глаза.

– Ты изобрёл это чудо-лекарство.

Альберт открыл рот чтобы что-то сказать, но тут в голове щёлкнуло, будто включился кинопроектор.

– По всем каналам про тебя говорили, показывали интервью. Как ты лечил этой штукой больных в Африке и потом, когда вирус добрался до нас, всех стали заставлять вживлять себе это в башку…

Словно в немом кинофильме Альберт вдруг увидел себя на экране. Мелькали картинки с больными людьми и цифры каких-то формул, расчётов. Наконец он вдруг вспомнил, как доказывал эффективность своих вычислений кому-то из высших чинов.

Жанна продолжала пристально смотреть на него, словно ожидая эффекта от своих слов.

– А что потом? – ещё более заторможено произнёс Альберт.

– А потом началось всё вот это, – Жанна нервно махнула руками в стороны и злобно добавила, – пандемия, изоляция и тотальный контроль.

Альберт огляделся будто бы все, что сказала она было прямо здесь, в этих стенах.

– Правда болезнь эта никуда не делась, – продолжала рассказ она, – потом нам сказали, что вирус мутировал или вроде того. Короче, теперь эта зараза убивает нас быстрей и мучительней, а больные стали ещё опасней для окружающих.

Он смотрел уже не на Жанну, а куда-то сквозь неё и даже сквозь стены. Там он увидел наглядно все то, что сказала сейчас девушка.

– Теперь больные могут не только заразить кого-то рядом, но и напасть, убить. Вирус как-то через имплант берет зараженного под контроль, превращая в животное, – слова Жанны звучали теперь как-то гулко, отдалённо, словно она стояла не рядом, а где-то далеко в коридоре. – начались беспорядки, люди нападали друг на друга, больные на здоровых, здоровые на больных, здоровые на здоровых.

Словно читая лекцию Жанна, заведя руки за спиной, расхаживала взад и вперёд.

– А потом все на всех. Все стали бояться друг друга. И тогда придумали это…

Взяв паузу Жанна ожидала, что Альберт что-нибудь скажет, но он лишь уставился в стену.

– Экстренные карантинные меры. Так вы это назвали, – продолжила Жанна, ткнув пальцем в продолжавшего молчать Альберта, – ЭКМ «Блокада» – так система называется, которая в случае заражения блокирует все вокруг. Расчертили города на зоны и сектора, поставили везде эту систему и, если что не так, чип в голове даёт сигнал о заражении и срабатывают меры. Осторожно двери закрываются и на этом все. Пока там все не выздоровят или не сдохнут – двери не откроются.

Фонарь освещения моргнул и погас. Голос Жанны стал почти неразличим. Темнота обступила со всех сторон, стало страшно и жутко холодно. Альберт пытался разглядеть во тьме хоть что-то, но чернота была без просвета, словно он вдруг ослеп. Голос девушки заглушило гулом холодного ветра, пронзающего до костей. Ощупав пространство вокруг, он наткнулся на фонарь, который Жанна оставила лежать на стиральной машине. Включив его Альберт осмотрелся. Девушки не было, пустой коридор казался другим – не знакомым. Откуда- то из его глубины сквозило леденящим потоком, завывающим под высокими сводами потолка. Альберт двинулся к нему на встречу, съежившись от озноба. Луч скользил от стены к стене, но не находил ничего. Не дверей, ни хлама, которого раньше здесь было полно. Теперь только голые стены. Коридор все тянулся, а свет не доставал до конца. «Что за бред? Что происходит опять?» – думал Альберт продолжая идти.