Но ведь я ещё ничего не говорила! Он предвосхищает мой ответ.

В его глазах горит лихорадочный огонь. Какая – то злоба…

– Ты серьёзно? – еле выдавливаю я, внутренне сжимаясь.

– А что, похоже, что я шучу? – цедит сквозь зубы.

Кажется, мир перевернулся. Нет, он просто рухнул, погребая меня под своими обломками.

Перед глазами плывёт. Ощущения какого – то сюра..

Но это теперь моя новая реальность. Вот он господин Северский стоит на расстоянии вытянутой руки. Его даже можно потрогать. Но я не стану его касаться.

Теперь он чужой.

Не мой мужчина.

Наклоняется ко мне всё ниже. Дышит мне прямо в лицо. Окутывает запахом своего парфюма. Но я больше не поддамся его очарованию.

Он не тот человек, которому можно верить. Ведь после того, что он сказал, даже страшно вообразить, на что он способен.

– Так мы познакомились не случайно? – нерешительно спрашиваю я.

Испытующе смотрю в его глаза. Если солжёт, я пойму сразу.

Но он даже не собирается лгать. Настолько самоуверен.

– Нет, конечно! – равнодушно произносит он, передёрнув плечами. – Твой отчим дал мне координаты клуба, в котором ты выступаешь.

– Какой же ты гад, Северский!

На его лице появляется кривая усмешка, превращая его красивое волевое лицо в гримасу. Похоже, его мало интересует, чей это был долг.

Он заплатил. И хочет получить бонус за свою услугу.

Боже! Но ведь он был другим.

Нет, Яся. Другим он только казался. Тебе, влюблённой наивной девчонке.

Вся дрожу. Обнимаю себя за плечи, словно холодно мне.

Внутри действительно всё похолодело от ужаса, что я могла полюбить такого жестокого циничного властного человека.

Это просто невозможно! Невыносимо. Он был таким влюблённым нежным заботливым…

Эй, Яра! Приди в себя.

Вот он настоящий. Грозно нависает над тобой, предъявляет свои права.

Заплатил долги семьи в обмен на ребёнка!

А меня кто – нибудь спросил, согласна на это я?

Я же не суррогатная мама. Мне всего девятнадцать! Я ещё учусь в университете. Рано мне становится мамой…

Схлынула волна потрясения, негодования. До меня начало доходить.

А ведь я влипла по полной!

Северский оказался не тем человеком, за кого себя выдавал.

Он опасный.

И я теперь у него в заложницах. Ведь он заплатил отчиму… за меня.

Выходит, купил!

Как страшно звучат такие слова. Мерзко. Будто я вещь какая. Живой товар.

Вспомнив отчима, стиснула зубы. Обхитрил меня старый лис! Зная мой дерзкий характер, обыграл всё как по нотам.

Слёзы душат меня. Но Северский их не увидит.

– Так ты не любил меня… Заплатил долги семьи только для того, чтобы я родила тебе ребёнка? – голос мой дрожит.

– А что в этом плохого? – цинично спрашивает он. – Я обеспечу тебя и будущего ребёнка.

Отступает назад. Смотрит на меня как на чужую. Переводит взгляд на часы.

Торопится? Ну, да. Торопится.

– Не будет никакого ребёнка… – шепчу, глотая слёзы.

– Запомни, Яра! Я выкупил право на отцовство! – словно выплёвывает мне в лицо. Круто разворачивается. Выходит из комнаты.

* * *

Ну, вот теперь, действительно всё!

Шатаясь, словно пьяная, иду к окну. Выглядываю из – за занавески.

Внизу продолжается веселье. Никого не смутил мой демарш. Всем плевать! Может, это и к лучшему…

Спешно начинаю выкидывать вещи из одёжного шкафа на кровать. Отбираю из кучи шмоток, приобретённых для меня драгоценным возлюбленным, только самое необходимое. Сметаю вещи в рюкзак. Быстро скидываю в сумку документы. Вытаскиваю банковскую карту. Разглядываю её внимательно, кручу в руках, словно раздумывая. Швыряю её на стол.

Конечно, эти деньги могли бы мне пригодиться. Но это его деньги.

Пусть подавится ими!

У меня есть своя карта. Там немного денег. Но мне хватит на первое время.

Главное, быть подальше от всего этого кошмара.

Натягиваю джинсы, футболку. Надеваю кроссовки. Закидываю рюкзак за спину. Сумку вешаю на плечо. В дверях комнаты оборачиваюсь. Скольжу взглядом по комнате. Смотрю на огромное открытое окно и белые шёлковые занавески, раздувающиеся от ветра, словно паруса…

Как счастлива я здесь была. Любила. Смеялась. Строила планы на будущее.

Наивная. Думала, что это на всю оставшуюся жизнь. Что уже ничто не может разлучить два любящих сердца…

На глаза выступают слёзы, которые я так долго пыталась сдерживать. Они текут по моим щекам.

Перед глазами всё плывёт.

Больно расставаться со своей любовью. Но ещё больнее осознавать, что тебя предали.

Все, кто окружал. Без исключения.

Что все слова Демьяна были ненастоящими. Фальшивыми.

Медленно разворачиваюсь, выхожу из комнаты. Тихо прикрываю за собой дверь.

* * *

Тёплая лунная летняя ночь. Все окна в доме распахнуты. Там на улице гремит музыка. Визг девиц и мужские возбуждённые голоса долетают и до этого дальнего крыла дома.

Сейчас мне на руку эта чёртова вечеринка. И глубокая ночь тоже помощница. Очень хочется в это верить.

Стремительно бегу к внутреннему лифту. Залетаю внутрь кабинки. Нажимаю выпуклую кнопку вниз на минус первый. Там подземная парковка. И моё не то чтобы забытое красное Феррари, но заждавшееся меня уж это точно. Ведь Северский насильно пересадил меня на мерседес с водителем.

Спокойнее ему так, видите ли! Куда там! Пас свою золотую рыбку.

Дверцы лифта медленно ползут в стороны. Высовываю осторожно голову и скольжу взглядом по рядам машин автопарка Северского. Выискиваю взглядом свою.

Сердце гулко стучит в груди. Облегчённо вздыхаю, выцепив взглядом свой красный автомобиль.

Очень боялась, что хозяин сего роскошного автопарка выкинет мою машину куда – нибудь на свалку, чтобы не мозолила ему глаза.

На подземной парковке приглушённый свет.

Затравленно озираюсь по сторонам. Проскальзываю тенью к своей машине. Нажимаю брелок сигнализации. Рву дверцу на себя. Забрасываю рюкзак с сумкой на заднее сиденье. Падаю за руль и завожу мотор.

Еду к воротам. Нажимаю на пульт управления. Жалюзи поднимаются вверх. Выезжаю и мчусь к центральным воротам из резиденции Северского.

Кровь стучит в висках. Пульс зашкаливает. В открытые окна машины взрываются сумасшедшие биты музыки. Под которую отрывается компания Северского.

Молюсь, чтобы на выезде меня не застопорили. Я ведь не знаю, каким было распоряжение хозяина на мой счёт.

Доехав до охраны, натягиваю улыбку. Машу рукой заспанному охраннику, чтобы открыл ворота.

Закусив губу и стиснув зубы, жду. Ворота ползут безумно медленно…

Нетерпеливо давлю на клаксон.

Что я творю? Отдёргиваю руку, словно обжигаюсь.

Охранник спросонья не сообразил, куда я рванула среди ночи.

Прямо фартит. Надолго ли?

Наконец, ворота открываются. Выдыхаю. С визгом машина вылетает за пределы участка Северского.

Знаю, расслабляться рано. Надо ещё проскочить кордон охраняемой