Малефисента в одноимённом фильме была доброй и встала на сторону зла, как и Теодора, из-за предательства возлюбленного.

Злая мачеха, Леди Тремейн, в фильме «Золушка» тоже снабжена сценаристами грустной предысторией своего злодейского статуса — она стала злой из-за смерти любимого мужа.

Все трое — «трендовые» злодейки последних лет, взятые сценаристами из других историй, где те были простым, однородным злом, и намеренно пересмотренные в сторону доброго/сложного зла. В новых историях эти персонажи стали частично (леди Тремейн) или полностью (Малефисента, Теодора) невиновным злом, которое кто-то другой привёл в злодейский статус.

К этой категории также относится оригинальный персонаж из м/ф «Город героев» — Роберт Каллаган, который был добрым и порядочным человеком, но встал на путь зла из-за повлиявшего на него неподконтрольного ему события: потери дочери.

Этот повторяемый в последние годы «Диснеем» шаблон «обусловленного зла» хоть и кажется реалистичным, но непозитивен с воспитательной точки зрения, о чем ещё будет сказано чуть позже.

Зло, «рождённое таким»

(Тренд «born this way») — т. е. опять же зло вне контроля, зло не по своему желанию:

Стич в «Лило и Стич» был искусственно выведен инопланетным безумным профессором и запрограммирован им на разрушения,

Ральф в одноимённом мультфильме, обитатель игры-автомата, был создан исполнять роль злодея,

Эльза в «Холодном сердце» (версия Снежной королевы Андерсена, злого персонажа) родилась обладающей опасной для людей магией.

Перечисленные герои являются неким злом «от рождения» (Эльза родилась «такой», Ральф создан «таким», Стич выведен «таким»), от чего так или иначе страдают. Как и зло с печальной предысторией, этот повторяемый «стандарт» плох по своему воспитательному потенциалу, о чём также будет сказано позже.

Использование в образе «доброго зла»

Откровенно демонических черт, отождествляемых с сатанизмом — направлением, мягко говоря, весьма далёким от понятия добра:

Прототип Малефисенты из одноимённого фильма — падший ангел Люцифер, один из классических ликов дьявола.

Существо по имени Граф из мультфильма «Феи: легенда о чудовище» — «Малефисента» для тех, кто помладше. «Доброе зло» представлено в форме жутковатого чудовища с абсолютно демонической наружностью и неоднозначным поведением. Аллюзии на падшего ангела Люцифера через Графа также подаются.

Сюда же можно отнести и Филактета из «Геркулеса», сатира с козлиными рогами и ногами, демонического персонажа, очень схожего с бесом или чертом. В мультфильме он играет положительную роль, ни много ни мало, учителя великих героев.

По большей части, сюжеты со сложным злом позиционируются под соусом «несовершенной реальности»: абсолютное добро и абсолютное зло в жизни встречаются редко, у всех плохих явлений есть какие-то предпосылки + что касается дьяволоподобной наружности с рогами и клыками — не всегда можно судить о содержании лишь по злой обложке, а раз так, то, казалось бы, почему и не повоспитывать юношество в таком направлении? Однако стоит как можно подробнее разобраться, что на самом деле представляет собой систематичное смешение зла с добром «Диснеем» для своих зрителей, детей и подростков.

Тема «доброго зла» очевидно подключает мотивы оправдания зла, что с воспитательной точки зрения не рассчитано на формирование мировоззрения нравственного типа, поскольку нравственность — понятие, базирующееся на разделении добра и зла. «Нравственность — духовные и душевные качества человека, основанные на идеалах добра, справедливости, долга, чести и т. п., которые проявляются в отношении к людям и природе». В смешении же зла с добром нет ориентиров для различения их в реальности как контрастных, нравственно противоположных понятий. А если идеалы добра и «идеалы» зла не находятся по разные стороны, то, по сути, отметается и понятие нравственности, лишившееся своей важной основы.

Стоит обратиться к тому, чем так важна известная архаичная победа понятного добра над понятным злом, всеми любимый «хеппи-энд»: это, во-первых, подчёркивает разделение добра и зла, указывает на них, как на противоположные полюсы (одно побеждает, другое проигрывает), а, во-вторых, предлагает жизненные ориентиры. Хорошая сторона в истории («добро») по факту = это просто правильные жизненные принципы, следование которым в реальной жизни поможет человеку, а противоположная плохая сторона (то самое «зло») = это разрушительные жизненные принципы, следование которым человеку навредит. И то, что понятное хорошее в истории одерживает верх над понятным плохим, учит соответствующе ориентироваться на конструктив. Это, по сути, программирование человека на жизненные победы с самых малых лет.

Если же, как у «Диснея», хорошим изображается вор, монстр, убийца, враг, демон и так далее + история серьёзным образом не посвящена его однозначным раскаянию и трансформации (а это по-настоящему в рассматриваемых случаях не предлагается), то и позитивный ориентир закономерно выстраивается в его сторону и в сторону всех тех явлений и понятий, которые следуют за его типажом. За злодейскими архетипами всегда следуют соответствующие им смыслы, исторически сформированные.

Тем самым, что конкретно скрывается за обманчиво добрыми ворами, добрыми врагами, добрыми демонами, что это значит? Суть в том, что если добр и хорош герой-вор, то и воровство следом за ним, если хорош враг, то и предательство Родины — позитивное явление, если хорош демонический герой, то позитивное отношение подтягивается к оккультизму и сатанизму и т. д. За любым типажом зла следуют конкретные принятые в обществе смыслы, на которые для несознательного зрителя, по сути, и пытаются навесить ярлычок «одобрено». К тому же позитивность того или иного зла диснеевскими историями может ещё и дополнительно утверждаться: например, очень похожие герои-воры, Аладдин из одноимённого мультфильма 1992 г. и Флин Райдер из «Рапунцель: …» 2010 г., полноценно продвигаются к персональным хеппи-эндам благодаря воровским способностям, выручающим обоих, даже счастливо приводящим к истинной любви. Или казанова Оскар Диггс в фильме «Оз: великий и ужасный» 2013 г. — достигает финального успеха благодаря тому, что, «пройдясь» по ряду женщин, связал себя с самой подходящей.

Очевидно, когда это поднимается на такой лад, когда чёрное и белое явления обманно смешиваются: «доброе зло» / «белое чёрное» / «нравственная безнравственность», то вместо установки на различение плохого и хорошего как взаимоисключающих понятий, зрителю предлагается нравственно (а скорее, БЕЗнравственно) промежуточная система ценностей. Смешение чёрной и белой моральных категорий закономерно превращается в нравственность серого цвета. Явления добра и зла больше не противопоставлены, значит, их разделение становится несущественным, тем самым, зло в итоге прячется в идейном