который во Франции называют тартифлет, и рот наполнился слюной. От одного запаха я могла потерять контроль и наброситься на еду, но с трудом сдержалась. Нет! Я не буду принимать его подачки, достаточно того, что я примерила красивое белье и воспользовалась халатиком. Этого вполне хватит.

Спустя десять минут я съела все, что привез француз.

В ванной зазвонил оставленный в толстовке телефон, и я, с трудом передвигаясь после сытного обеда, поплелась отвечать.

— Вика, ты где? — шикнула Вера, едва я успела нажать на зеленую кнопку.

— Верка! Как я рада тебя слышать! — сердце тоскливо заныло.

— Вика, блин, твоя смена начнется через пять минут! Скажи, что ты уже входишь в бар, или я придушу тебя! — злющий голос подружки заставил меня тяжело вздохнуть.

— Вера, со мной такое случилось, ты не поверишь, — я невольно усмехнулась, пальцы сжались в кулаки. Возможно, я больше никогда ее не услышу. Может, после встречи с Германом меня уже не будет в живых.

— Да мне все равно, что у тебя случилось! Где ты? Я задушу тебя, если ты опоздаешь хоть на секунду! — выдернув меня из самых коварных фантазий о хозяине роскошного особняка, закричала Вера.

— Я сегодня не выйду на работу, Вера. Я за городом. Отец проиграл меня в карты какому-то Герману Александровичу. Я сейчас в его доме. Представляешь, тут повар-француз, и он видел меня в нижнем белье от Victoria’s Secret, орал, как резаный и краснел, как подросток.

- Стой-стой-стой! Ты дома у Германа Амурского? — кажется, Вера потеряла дар речи, потому что голос ее звучал нечеловечески.

— Ты его знаешь?

— Вика! Его весь мир знает! Это же миллиардер, он постоянно по телику мелькает, да и в журналах его фотки с моделями постоянно печатают! А сейчас весь интернет гудит о его романе с Оксаной Валесовой. — Вера резко замолчала, кажется отвлеклась и что-то заговорила отстраненно кому-то в ответ.

— Вера, что мне делать? — я растерянно смотрела на свое отражение и только сильнее сжала телефон.

— Я не знаю, Вика. Мне пора работать. Позвоню после смены.

Я прошла обратно в комнату и включила телевизор, но даже он не отвлек меня от мыслей о Германе. Если он крутит роман с Оксаной Валесовой, то за каким лешим ему понадобилась я, никчемная девственная мышь? Чего он на самом деле от меня хочет?

Сама не заметила, как погрузилась в сон. И проснулась, когда меня осторожно толкнули в плечо. Распахнув глаза, я увидела женщину, которая привела меня в эту комнату.

— Виктория Юрьевна, я так и не представилась. Меня зовут Фаина Ивановна, я правая рука Германа Александровича, — с улыбкой представилась она, когда я посмотрела ей в глаза.

— Скажите, что нужно от меня этому Герману? — голос сонно дрожал.

— Это вы узнаете через несколько дней, когда он закончит свои дела в Лондоне. А сейчас вас ждут косметически процедуры, — после ее слов в комнату прошла девушка в красном костюме, и я неуверенно поежилась. Какие процедуры на ночь глядя?

— Здравствуй, Вика. Я Аня — твой личный стилист, визажист и косметолог. Сегодня мы приведем в порядок твои ногти, — девушка в красном приветливо улыбнулась уголком губ и протянула мне руку.

Дальше помню, как меня провели в новую комнату, усадили на кресло. Аня сделала мне маникюр и педикюр, не проронив при этом ни слова. Я осмотрела бежевые наращенные ногти на руках с красивыми черными узорами и такие же красивые ноготки на ногах.

— Спасибо, — растеряно выдавила я.

— Всегда пожалуйста. Завтра утром мы с тобой едем в СПА салон. А сейчас тебя ждет ужин и крепкий сон.

Я вернулась в свою комнату, где повар подал мне фруктовый салат в красивой хрустальной вазе и травяной чай с круасанами.

Я все никак не могла понять, попала ли я в сказку, или в свой худший кошмар. Вся эта роскошь, повар, косметолог, красивая одежда, белье, туфли — к чему все это приведет?

Ближе к десяти вечера в мои покои ворвалась незнакомая блондинка, за ней вбежала Фаина Ивановна.

— Вам нельзя сюда входить, Жанночка, прошу!

— Фаина Ивановна, отвалите! Если Герман что-то вам приказал, то это не значит, что я не могу нарушить это! — Жанночка вытолкнула несчастную запыхавшуюся женщину из комнаты и закрыла дверь.

— Кто вы такая? — голос невольно дрогнул, и я сорвалась с кровати, попятившись назад. От этой женщины исходила странная и неприятная аура.

— Это не важно, девочка. Если Герман выбрал тебя, как свою игрушку, то я могу сказать тебе только одно: игра началась, детка. Добро пожаловать в ад! — Жанна нагло улыбнулась, вновь осмотрела меня циничным взглядом и, наконец, впустила Фаину Ивановну. — Не трону я вашу Вику, не переживайте.

Как только девушка покинула комнату, Фаина подлетела ко мне, осматривая как святыню.

— Что она вам сказала, Виктория Юрьевна? Простите меня, простите! Только не говорите Герману Александровичу, что Жанна пробралась к вам, прошу!

— Я не скажу, — слова застряли в горле. Мурашки побежали где-то под кожей, заставляя все тело дрожать.

— Спасибо! Спасибо, Виктория Юрьевна. Вы — настоящий ангел!

Да, ангел. Ангел, который теперь точно знает, что ничего хорошего в этом доме его не ждет.

2.1

Венец из нежности и ласки: Вика.

Падая, ангел смеялся, Падая, ангел горел. С крыльями он расставался, Ад выбирая взамен.

Я никогда раньше не бывала в СПА салоне. Именно поэтому сейчас, сидя на заднем сидении джипа вместе со стилистом Аней, я невольно наслаждалась предвкушением.

После вчерашнего разговора с Жанной меня отпустило не сразу. Только после завтрака я смогла немного расслабиться, приняла контрастный душ, надела черную рубашку и белые брюки, а еще дорогие черные туфли от Гуччи, очень комфортные, на толстом каблуке. Видела бы сейчас меня Вера — померла бы от зависти. Сейчас я больше походила на Людмилу или Виолетту, или любую другую богатенькую выскочку с академии искусств, но никак не на саму себя. Аня завила мне локоны, добавив образу завершенности, и теперь я чувствовала себя… игрушкой миллиардера так полно и до звенящей боли. Как я буду за все это расплачиваться? Хоть тело и сознание уже подкупились на всю эту роскошь и красоту, сердце тоскливо просило остановиться, уйти, убежать, чтобы не нашли, не поймали. Мне оставалось только гадать, кто такой этот Герман