Кажется, что Лэйси рада этим новостям. Есть ли ей дело до того, что ей говорят, что делать? Нет. Возражает ли она из-за того, что я ограничиваю ее свободу четырьмя стенами?

Ответ отрицательный.

Ее волнует только буду ли я рядом, чтобы она могла на меня положиться, если понадоблюсь.

С другой стороны, Слоан… Слоан будет чертовски зла, когда я скажу ей, что она тоже под замком. УБН не знает, где находится склад. Будет лучше, если она останется здесь и не будет высовываться, пока я не разберусь в этой дерьмовой, запутанной ситуации.

Мне нужно купить больше гр*баной еды. Я захлопываю дверцу холодильника… где, черт возьми, Майкл? Обычно он занимается подобными вещами. Он не ходит за продуктами для меня; это было бы пустой тратой его уникальных талантов. Нет, но обычно он договаривается, чтобы кто-то другой позаботился о запасах. Я посылаю ему сообщение: «список продуктов», и получаю мгновенный ответ: «Принято».

Лэйси выглядит довольной, поедая хлопья. Я оставляю ее и направляюсь обратно в свою комнату, гадая, будет ли Слоан все еще там, полуголая, готовая. Мой член оживает при этой мысли. Мне всегда нравился секс, но это? Это совсем другое. Передо мной не стоит обнаженная женщина, предлагающая себя на блюдечке. Для возбуждения мне достаточно только вспомнить, вкус, запах и то, как ощущается Слоан.

— …было бы нечестно.

Звук ее голоса останавливает меня на полпути. Она не в моей комнате, в своей, и дверь широко открыта. Стоит ко мне спиной, кожа покрыта каплями воды после душа. Она с кем-то разговаривает по телефону. Я слышу жужжание сердитого голоса, доносящегося из трубки. Плечи Слоан напряжены, спина прямая.

— Оливер, я никогда не выставляла все в таком свете. Я… — Она делает паузу. И затем. — Все намного сложнее. Дело не в нем. Вернее не совсем в нем.

Из трубки доносится более интенсивное ворчание — я не могу разобрать слов, — и у Слоан перехватывает дыхание. Наступает тишина, потом она, наконец, заговаривает. Ее слова способны остановить сердце мужчины. Слова, которые развязывали войны и сжигали мир дотла.

— Я не могу сказать этого. Я… я люблю его.

Резко втягиваю воздух; не могу ничего с собой поделать. Такое ощущение, что меня только что ударили тараном в живот. Слоан должно быть услышала… она оборачивается и бледнеет. Мы мгновение пялимся друг на друга, а затем она шепчет в трубку:

— Нет. Мне больше нечего сказать.

Медленно убирает телефон от уха и завершает звонок, глядя на экран и кусая губу. Я стою, словно долбаный идиот, ожидая, пока мое тело осознает поступившую информацию. Что. За. Х*йня? Что за гр*баная х*йня? Она любит меня? Предполагаю, что она говорила обо мне. Она не общалась с другими парнями с тех пор, как мы начали играть в эту игру.

— Ты не должен был этого слышать, — тихо говорит она себе под нос.

— Могу себе представить.

Она смотрит на меня, и впервые за все время мне кажется, что в ее глазах стоят слезы. Она сильная. Она имела дело со мной с самого начала, она спала со мной, она просила помочь вернуть Алексис, направилась к Хулио… во всех этих ситуациях я ни разу не видел, чтобы она плакала. Но, еб*ть, сейчас Слоан на грани срыва. Я сжимаю руку в кулак, отчаянно желая ударить что-нибудь.

— Ты ничего не хочешь сказать? — тихо спрашивает она, ее голос слегка дрожит. — Думаю, у тебя было достаточно практики в общении с глупыми женщинами, которые слишком сближаются с тобой.

Боль. Мне необходима боль. Прямо сейчас. Мне нужно почувствовать что-то сильное и постоянное, что сотрет эту бурю, ревущую в моей голове.

— Нет. Они были достаточно умны, Слоан. Никто из них не был настолько глуп, чтобы влюбиться в меня.

Я оборачиваюсь и спешу обратно тем же путем, которым пришел. Мне нужно убраться отсюда. Мне нужно убираться отсюда к чертовой матери. Я не могу… Мне необходимо разбить что-нибудь на мелкие кусочки, или меня разорвет в клочья.

Серьезно, я чувствую, что сейчас, бл*дь, даже дышать не могу. Она любит меня. Она любит меня, и я разрушу ее. Все испорчу. Потеряю ее. Причиню ей боль, мне нельзя доверять, я облажался, не могу справиться с мыслью о том, что произойдет, если она поймет все это и уйдет. Это отталкивает меня от нее. Я не могу… Лучше бы я, бл*дь, этого не слышал. Качаю головой, пытаясь прогнать мысли, но все, что я слышу, — я люблю его. Они повторяются снова и снова, и, самое ужасное, я не могу от них избавиться, потому что не хочу. Убегаю в страхе, но, если честно… это заставляет мое сердце чувствовать, будто оно в огне. Бл*дь!

— Зет?

Я не оборачиваюсь.

— Зет!

Не останавливаюсь.

Я не могу.

Хватаю кожаную куртку со спинки дивана; засовываю руки в рукава, практически разрывая ее по швам, когда не могу сразу ее надеть. Лэйси что-то говорит, но я не слышу ее, выхожу из квартиры и захлопываю за собой дверь.

ГЛАВА 4

ЗЕТ

В бешенстве покидаю склад, чувствуя странную тошноту. Это не то ощущение, к которому я привык. Не испытывал ничего подобного раньше, поэтому не знаю, как с этим справиться. Первое, что приходит на ум, — алкоголь, но это плохой план. Время от времени мне нравится выпить стаканчик виски, но тот факт, что ощущаю потребность в нем, заставляет отказаться от этой идеи. Это плохо кончится. Возможно, в больнице.

Несмотря на то, что мне сейчас очень хреново, я не выхожу из себя. Едва успеваю выйти за дверь, как нахожу решение своих проблем. Мужчина, скрывающийся в тени возле склада, сейчас передо мной, и это похоже на подарок свыше; моя реакция соответствует тому, что можно ожидать от такого парня, как я, умноженное на тысячу. Я в бешенстве. И не только. Я вне себя, и это вызывает во мне желание вбивать кулаки в предметы. В данном случае, в лицо незнакомца.

В середине первого замаха понимаю, что этот парень не незнакомец. Это Андреас Медина. И в его руке узкий, зловещего вида клинок, который направлен на меня.

Ни. Х*я. Подобного. Мне наносили столько ударов, что хватило бы на всю жизнь. И больше никогда не позволю человеку погрузить сталь в мое тело. Я издал рев, схватившись за запястье Андреаса. На лице ублюдка появляется выражение удивления — должно быть, он думал, что ему удастся наброситься на меня, — а