Шрифт:
Закладка:
— Я ведь должен тебе пирожное — говорит, скромно улыбаясь, ты ведь оплатила моё в кафе.
Зачем только напомнил об этом.
— Я хотела извиниться и поэтому…
— Я понял уже, не стоило — опустил взгляд — ничего такого ты не сделала.
— Ладно тебе, надеюсь, вкусное было или не понравилось? — хочется немного отвлечь его, так как он опять стал хмурым.
— Вкусное — улыбнулся он наконец-то.
— Я рада, проходи — указываю на зал.
— Может, сначала уберём вещи? — указывает на постилку Жоры — лучше сразу всё убрать, немного легче будет. Я помогу, если ты хочешь, конечно.
Да я и забыла, что он тоже терял питомца, хоть и в детстве. Наверное, это тяжело было для него, если до сих пор помнит всё.
— Хорошо — соглашаюсь, ему виднее.
— У тебя есть пакеты?
— Да сейчас — прохожу на кухню и выбираю самые большие пакеты.
Возвращаюсь в коридор.
— Давай — он забирает пакеты из моих рук — ты сворачивай, я пакет подержу.
Сворачиваю пастилку, игрушки, ошейник. Дима держит пакет, молча помогая мне. Затем перебираемся в зал и на кухню.
То, что я делаю это с Димой, меня удивляет, но не напрягает. Он рядом и от этого почему-то легче становиться. Хоть и практически ничего не говорит.
— Вроде бы всё, оглядываю кухню, после того как мы собрали миски.
— Корм?
— Да точно — открываю ящик.
Там почти пустой пакет сухого корма.
— Вот, мягкий я не успела сегодня купить — кладу корм в пакет.
Дима завязывает пакет и разворачивается, выезжая из кухни.
— Я вынесу за дверь, завтра вынесешь — сказал выезжая.
— Хорошо — только и смогла ответить.
Надо его хотя бы чаем напоить и вообще хочется нормально пообщаться с ним.
Включаю чайник и выхожу в коридор за пирожным и замечаю, что Дима уже вынес пакет и очень растерянно смотрит на пол.
— Ты чего? — спрашиваю.
— Лин — его голос сорвался, у него такой виноватый взгляд — полосы от колёс, прости, я не сразу заметил. Прости, пожалуйста. Я — он замялся.
Заметила, что его руки подрагивают. О чём он?
— Какие полосы, ты о чём? — не пойму.
— На полу — он отъезжает, и из-под его колёс остаются чёрные полосы на линолеуме.
Видимо, когда он поворачивает они и образуются.
— Прости Лин, я весь пол тебе испортил — его голос дрожит.
Он очень переживает, ему неудобно.
Нашёл о чём переживать.
— Не испортил — подхожу к нему ближе и беру за руку.
У него пальцы шершавые и чувствуются мозоли на ладонях, он же крутит колёса почти всё время. Присаживаюсь перед ним. Он настолько расстроился.
— Они же оттираются, отмою Дим, не переживай ты так — пытаюсь поддержать — и вообще пошли чай пить — сжимаю его пальцы.
— Прости — он старается выдернуть руку, словно ему неудобно, может неприятно.
Помню, как он дёрнулся, когда я прикоснулась к нему в больнице.
— Всё нормально, Дим — поднимаюсь на ноги.
— Идём — выдохнул и забрал пирожное.
На кухне расставляю чашки и наливаю чай. Пока Дима подъезжает к столу и всё время смотрит на пол. Наверное, новые полосы высматривает.
Открываю холодильник. Чем бы его угостить? Достаю печенье, сыр, конфеты.
Дима открывает коробочку с пирожным «Птичье молоко».
— Любишь суфле? — спрашиваю.
— Не очень, мать купила, пока в больнице был — сказал и осёкся, словно сказал что-то лишнее.
Стал немного хмурым. Это он так долго был в больнице?
— И поэтому ты решил скормить его мне? — решила немного его отвлечь.
— Если не любишь, можешь выбросить — ответил и отодвинулся от стола.
— Люблю — отвечаю и присаживаюсь напротив.
Дима молча гипнотизирует чашку чая не решаясь взять в руки.
— Угощайся — предлагаю ему, делая глоток согревающего напитка.
— Спасибо, а то глаза слипаются уже — потянулся к чашке.
А ведь это всё из-за меня.
— Прости за бессонную ночь — решила извиниться.
— Да ладно, я за последнее время только и делал, что спал. Не переживай.
— Это ты про больницу? — решила уточнить.
Ведь на этой неделе я его здесь не видела. Сколько он там провел времени?
— Да — ответил коротко.
Неприятная для него тема?
— Может, расскажешь, что с тобою произошло? — решаюсь спросить.
Его брови полезли наверх. Он нервно сглотнул.
— Не думаю, что это тебя касается — моментально закрылся.
— Ладно, извини, больше не полезу с расспросами — пытаюсь разглядеть чаинки на дне чашки.
Немного неприятно от его резкости и обидно. Но он прав.
— Лин, мне просто вспоминать это не хочется — сказал хрипло.
Ему, наверное, вспоминать это неприятно, как я могла не подумать об этом.
— Прости, я не подумала — взяла его за руку, он дёрнулся, словно ему неудобно, и убрал руку.
— Ничего — потупил взгляд и сильно сморщился, потянувшись к ноге.
— Опять судорога?
Он кивнул в ответ и сильно сморщился.
Вспоминаю, что обещала не прикасаться, но ему нужно помочь.
— Давай помогу? — присаживаюсь перед ним.
Он не отвечает, только тихо стонет.
— Можно? Решила спросить.
Он кивнул наконец-то.
Прикасаюсь к его ноге. Чувствуется, мышцы свело сильнее, чем до этого и по всей ноге.
— Давай на диван, надо размять по всей длине — говорю ему и поднимаюсь.
Он сильнее сжимается, но с места не двигается.
Решаюсь и везу его в зал, он вроде бы не ругается, значит нормально всё.
Останавливаюсь перед диваном. Он смотрит на меня нерешительно. Я вообще представления не имею как он переберётся.
— Тебе помочь перебраться?
— Нет, я сам — резко.
У него довольно ловко получилось пересесть, только почему-то руки к груди прижал и сильно сморщился.
— Давай теперь я.
Помогаю ему лечь на подушку и выпрямить ноги. Снимаю тапочки с его ног. Сажусь на диван и укладываю его ноги себе на колени. Разминаю, начиная со стоп.
Чувствую его взгляд на себе.
— Зря стараешься, я всё равно ничего не чувствую — говорит.
— Зато мышцы чувствуют и вообще закрой глаза и попытайся расслабится.
Он улыбнулся и послушался.
Разминаю голень. Сведённые мышцы постепенно расслабляются. Выше колена массировать не рискну. Смотрю на Диму, а он заснул. Настолько расслабился? А говорит, не чувствует ничего. Врёт засранец.
Тихонько поднимаюсь и укладываю его ноги на диване. Укрываю его пледом. Пусть выспится, ведь из-за меня он не спал сегодня.
Жаль, что он мне не рассказал ничего о себе, очень хотелось бы узнать.
Присаживаюсь в кресло рядом. Наверное, сказывается усталость сегодняшнего дня, и постепенно проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь
