эллинизма и иудейства. Кроме того, большую роль играло учение Мани — это извращение персидского мистицизма, отголосок мыслей Зороастра. Учение это проповедовало борьбу двух начал в мире: духовного и телесного, доброго и злого, Бога и Сатаны. Это учение обладало немалым значением в средние века и породило много ересей.

Нам нужно несколько подробнее познакомиться с манихейством и начать с того момента, когда оно только что стало зарождаться.

Манихейство. Корень этого учения находится в степях средней Азии. Родившись в Индии, в начале III в., Мани провел большую часть жизни среди магов Персии, неоплатоников и гностиков Александрии. Из далекого Востока этот страстный эклектик, полуязычник, полухристианин, полубрамин, принес с собою в Европу понятие о борьбе двух начал, демонов добра и зла. Он готов был верить в Ормузда и Аримана, как искренне верил в каббалу и магию. Посвятив себя всецело поприщу и славе творца новой религии, он отказался от торговых дел, от своих богатств и весь отдался христианскому богословию, греческой науке и еврейской каббале. Также заметно влияние на его систему Эмпедокла и Пифагора. Но более всего Мани сосредоточился на изучении христианства. Вообразив себя призванным свыше очистить испорченное христианство, он назвался «παυάκλητος», т. е. «утешителем». Книги евреев и Евангелие христиан он судил с высоты собственной теософии. Он отвергал Ветхий Завет целиком, как творение божества второстепенного; Новый же подверг критике и, многое отбросив, составил собственное Евангелие, которое после выдавал за посланное с неба. Он не всегда верил откровению, а всегда предпочитал философию античных мудрецов. Из своей колыбели, из пределов Индии и Китая, Мани вынес пантеизм, который был так присущ всем гностическим сектам. Он говорил, что не только причина и цель всего существования в Боге, но равным образом и Бог пребывает везде. Все души равны между собой, а Бог присутствует в них всех. Такое одухотворение присуще не только людям, но и животным; даже растения не лишены его. Но старый азиатский дуализм несколько омрачал это благородное воззрение Платона.

Повсюду на земле, толковал Мани, нельзя не видеть преобладания или добра, или зла; примирение — это вымысел, в действительности его не существует. Добрые и злые существа уже враждебны по самой своей природе, с самого дня своего рождения. Так как в добрых и злых явлениях, физических и моральных, нет ничего общего, то они поэтому должны происходить от двух различных корней, быть созданием двух божеств, двух великих духов, доброго и злого, собственно Бога и Сатаны, ему враждебного. У каждого из них есть свой подвластный ему мир; оба они внутренне независимы, вечны и враждебны между собою, враги по самой природе своей. Князь тьмы творит Адама; Бог света дает ему разум. Адам принадлежит одинаково двум богам; оба начала ведут в нем свою вечную борьбу. Очищение, освобождение от привязанностей земных, чистота и святость жизни — вот цель бытия. Видимый мир, как и первый человек, исполнен поэтому тех же противоположных элементов; в нем все степени истечения существ; из него постоянно должна извлекаться материя. Между тем, когда грехи в мире увеличились и наслаждения рода человеческого стали обильны, Бог света, ревнуя о торжестве своего царства, решился сам идти на спасение рода человеческого. Тело его было лишь видимым, призрачным. Христом, Мессиею он назвался, чтобы исполнить давнишние ожидания евреев. Князь тьмы, напуганный торжеством побед нового Освободителя, устроил так, что евреи распяли его. Смерть Христа, хотя только призрачная, послужила символом освобождения всех душ. Освобождение от привязанностей земных, чистота и святость — цель бытия, поэтому душа человеческая, не очистившаяся полностью, помраченная земными удовольствиями, переходит в другое тело, дабы опять посвятить себя очищению, совершенствованию. Тогда уже, после этого нового переселения и блуждания по другим телам, душа продолжает очищаться в царстве луны, в озере, в течение пятнадцати дней; это небесное крещение водою. Затем душа очищается в царстве солнца и, как бы промытая и прожженная, допускается к созерцанию Бога; это небесное крещение огнем. Тогда наступает великое бесконечное царство духовное; душа достигает верха блаженства; она свободна от тела. Все души призваны со временем занять свое место в царстве добра после известной борьбы; демоны же тогда будут заключены в свои жилища. Когда все люди очистятся, тогда вся материя, лишенная всякого света и постороннего влияния, будет превращена огнем в мертвую массу и начнется блаженное царство духа. Воскресения мертвых Мани не признавал и твердо придерживался воззрений дуализма.

Такова была манихейская философская система, эта дуалистическая церковь, которая просуществовала все средние века.

Манихейство было особенной религией, как бы параллельной христианству, исходившей только из материалов, знакомых христианству, но создавшая чуждые ему фантазмы.

Хотя в 274 г. Мани, основатель секты, погиб мучительной смертью от рук персидского царя, осужденный магами, однако манихейство стало настолько широким на Востоке, что еще до открытого распространения христианства оно стало появляться то подвидом иудейства, то подвидом христианства, то подвидом сделки с язычеством. Церковные обряды и ортодоксальные приемы способствовали распространению манихейства. Манихейцы принимали и крещение и причащение, но только как простые обряды, в память о словах Спасителя: «Аз есмь источник воды живой». Для своих последователей Мани являлся то Зороастром, то Буддой, то Митрой, то, наконец, Христом. Как мы увидим, влиянию его мыслей трудно будет определить пределы. Могущество его духа проявляется тем решительнее, тем ярче, что целая система была плодом лишь личных и исключительных его соображений. Дуализм видоизменялся и развивался в разные эпохи путем самостоятельного творчества, но в первой своей манихейской форме, притом самой влиятельной, он был во всяком случае делом одного ума.

Присциллианство. В то время как идеи Мани получили обширное применение на Востоке, на Западе, в особенности в Аквитании, утвердились идеи его ученика Присциллиана. Испанец родом, будущий аквилейский епископ, Присциллиан учился в школах Мемфиса и Киренаики. В противоположность Мани он всегда хотел исходить из христианских понятий, хотя, желая уяснить их, он не подчинялся ни теориям гностицизма и манихейства, ни учению Савеллия в догмате о Троице. Особенно он развил учение о загробной жизни на звездном небе. Строгая жизнь, воздержание от мяса и вина, посты, молитва и целомудрие — все это привлекало к Присциллиану массу последователей, жаждавших совершенствования. Вообще еретики, в этот век разложения Западной империи, представляли корпорацию более образованную, более крепкую своей нравственной силой. К ним часто обращались лучшие умы того времени. Многие риторы, поэты, ученые, весьма знаменитые женщины, наконец, священники, епископы принадлежали к этой секте, блиставшей дарованиями и красноречием своих основателей. Их распространение было до того широко, что скоро пришлось действовать против последователей Присциллиана