– Так, ну все, поехали… – Я нервно оглянулась на окна дома.

Показалось мне или нет, что кто-то смотрит на нас из окна третьего этажа? Да пустое, свет нигде не горит, и вообще, в это время все спят, пятый час уже…

– Только я не поведу! – сразу же заявила сестрица. – У меня руки трясутся!

– Думаешь, у меня не трясутся?

Однако в глубине души я понимала, что Василису сейчас ни в коем случае нельзя пускать за руль, и без дальнейших споров села на водительское место.

Василиса села рядом, захлопнула дверцу.

– Ты куда это? – удивилась я. – Тебе назад нужно, чтобы его поддерживать, а то он завалится под сиденье. Кто поверит, что он просто пьяный?

– Но я…

Вместо ответа я посмотрела на нее так, что она вздрогнула и без возражений села рядом с трупом Арсения. Я ощутила небывалое злорадство и не стыжусь этого, но потом отвернулась, выжала сцепление и тронула машину с места.

Ночные улицы были пусты.

Изредка мимо проносились припозднившиеся машины, и уж совсем редко попадались очень поздние пешеходы. Или очень ранние.

Я держала курс к выезду из города.

Вдруг Василиса испуганно прошептала:

– Смотри!

Впереди на перекрестке стояла машина дорожно-патрульной службы…

– Ну и что! – Я недовольно покосилась на сестру. – Мы никаких правил не нарушаем, скорость не превышаем, едем себе по своим делам… главное – не привлекать внимания…

– Ага, не привлекать… посреди ночи… вот увидишь, они нас сейчас остановят…

И она как в воду глядела.

Едва мы поравнялись с полицейской машиной, она мигнула фарами, и усиленный динамиком голос проговорил:

– Водитель «Мазды» остановитесь!

– Ну вот, я же тебе говорила, что они нас остановят! – прошипела Василиса.

– Вот и сглазила!

– Ну все, теперь мы пропали!

– Не паникуй… может, все еще обойдется! Сядь к нему ближе, держи его крепче!

– Обойдется? Как это может обойтись? У нас покойник в машине!

– Главное, веди себя естественно! Улыбайся больше!

Василиса замолчала.

Я затормозила, подъехав к поребрику.

Дверца полицейской машины открылась, из нее вышел долговязый парень в форме. Позевывая, он подошел к нашей машине, отдал честь и проговорил:

– Старший сержант Яблочкин.

Я выглянула из машины и жалобно проговорила:

– Здрасте! Мы что-то нарушили?

– У вас левый подфарник не горит.

Он подошел ближе, заглянул в машину.

Меня затошнило от страха, но я постаралась взять себя в руки и проговорила беззаботным тоном:

– Да что вы? Только что горел… понимаете, машина не моя…

– Не ваша? – Он поднял брови.

– Да, машина сестры… то есть ее мужа… а он перебрал и отрубился. Пришлось мне сесть за руль, поэтому я так нервничаю… я вообще недавно за рулем, а тут еще чужая машина…

Полицейский снова заглянул в салон.

Я проследила за его взглядом – он смотрел на Арсения.

Тот сидел, откинув голову и немного приоткрыв рот. Василиса приткнулась рядом с грустным видом.

– Да, товарищ хорошо повеселился! – проговорил полицейский то ли сочувственно, то ли с завистью. – Ладно, поезжайте и не волнуйтесь – ночью ехать легче. Счастливого пути.

Он снова отдал честь и неспешной, развинченной походкой вернулся к своей машине.

Я перевела дыхание, вытерла пот со лба тыльной стороной ладони и включила зажигание.

Машина дернулась и заглохла.

Так… только этого не хватало…

– С ручника сними, – тихо проговорила Василиса.

Я покосилась на ручной тормоз…

И правда, машина стояла на ручнике.

Я передвинула ручку, снова включила зажигание и поехала – сперва тихонько, потом быстрее и наконец свернула за угол.

– Пронесло… – проговорила я вполголоса.

– Ага, меня и правда чуть не пронесло! – отозвалась Василиса. – Ну или чуть не описалась! Когда он заглянул в машину, думала, все, конец нам…

Тут с заднего сиденья донесся глухой удар.

Я испуганно оглянулась – и ничего не увидела.

На заднем сиденье не было Арсения.

– Куда он делся? – вскрикнула я и снова затормозила.

Как только машина остановилась, я перегнулась через спинку сиденья и заглянула назад.

Арсений свалился с сиденья и лежал на полу.

– Хорошо, что это случилось не при полицейском! А ты куда смотрела?

Я выбралась из машины и снова усадила нашего беспокойного пассажира. Василиса помогала мне дрожащими руками, на лице у нее было написано отвращение.

Пристроив Арсения поудобнее, я снова села за руль.

Скоро городские дома кончились, мы миновали промзону, какие-то унылые бетонные корпуса, мимо потянулись коттеджи и скромные деревенские домики.

Наконец и они остались позади.

Вдоль шоссе тянулся лиственный лес.

Я увидела уходящую вправо грунтовку и свернула на нее.

К счастью, уже рассвело, и я, по крайней мере, могла видеть дорожную колею.

Дорога была разбитая, машина то и дело подпрыгивала на многочисленных ухабах.

– Поезжай потише, подвеску испортишь, загробишь машину! – проговорила Василиса.

– Ага, на такой дороге ее надолго не хватит! – подхватила я. Но мой сарказм пропал зря – Василиса его просто не заметила.

Зато Арсений от такой езды снова свалился с сиденья. Василисе надоело его удерживать, тут я ее понимала.

Но на этот раз мы не стали останавливаться – кому сейчас до этого есть дело…

Дорога сделала несколько поворотов, и наконец впереди показалось темное лесное озерко.

– Утопим его здесь! – проговорила я решительно. – Дольше плутать по ночному лесу я не в состоянии. Еще застрянем, что тогда делать? Кто нас будет вытаскивать?

Василиса не стала спорить. Она вообще скукожилась в углу, чтобы как можно дальше быть от трупа, глаза ее казались черными от расширенных зрачков. Будь такое раньше, я бы забеспокоилась, потому что вид ее мне не нравился. Этак ее лунатизм вернется. Но сейчас я жутко злилась на то, что сестрица втянула меня в эту историю, поэтому решила не обращать внимания.

Я остановила машину на берегу озера и так грозно посмотрела на сестру, что она не посмела ничего сказать. Мы вытащили Арсения, доволокли его до самого берега и остановились перевести дыхание. К счастью, берег в этом месте резко обрывался, а не уходил под воду постепенно.

Кроме того, вода в озере была не прозрачная, а темно-коричневая, торфяная. Это тоже было нам на руку.

– Нужны камни, – проговорила вдруг Василиса.

– Камни? Какие камни? Зачем?

– Напихать камней ему в карманы, чтобы не всплыл. Я в одном фильме видела.

Мы походили вокруг и нашли несколько подходящих увесистых булыжников.

Кое-как затолкали их в карманы Арсения, причем машинально я отметила, что карманы были пусты, затем подкатили труп к обрыву и столкнули вниз.

Труп гулко булькнул и ушел под воду.

На поверхности воды появилось несколько пузырьков, наконец все затихло.

И тут я почувствовала, что на меня кто-то смотрит.

Знаете это неприятное ощущение, когда кто-то пристально смотрит тебе в спину?

Я похолодела.

Неужели нам так страшно не повезло?

Неужели кто-то видел, как мы утопили труп в озере?

Не может быть!

Ведь сейчас ночь!

Ну, уже рассвело, но все равно, никакие грибники не идут в лес в такую рань!

Я медленно обернулась, причем получилось это у меня не с первого раза, от страха все члены задеревенели.

Неподалеку от нас на невысоком холмике стояла большая рыжая собака. Она пристально смотрела на нас с Василисой, как будто хотела нам что-то сказать.

– Пошла вон! – крикнула я, подобрала с земли какую-то корягу и замахнулась на собаку.

Она не больно-то испугалась, слегка оскалила пасть, но все же потрусила вглубь леса.

– Слава богу, мы от него избавились! – проговорила Василиса, бросив последний взгляд на озеро.

Голос