Шрифт:
Закладка:
И вдруг что-то толкнуло его изнутри, и он снова ощутил острое желание жить. Ну что же, если он больше не может быть участником, он будет зрителем, причем зрителем квалифицированным, умеющим наблюдать, его же учили этому. Пусть на человечество опустилась завеса, все равно он нашел в ней дырку, чтобы наблюдать величайшую драму. В течение тысячелетий человек старался завоевать мир. Теперь люди исчезли надолго, может быть, навсегда. И даже если осталось на земле нисколько человек, пройдет еще много времени, прежде чем они смогут стать царями природы. Что же произойдет с миром и его обитателями без человека? Его оставили, чтобы увидеть это!
ГЛАВА ВТОРАЯ
Все же Иш лег в постель, но сон не шел к нему. И когда холодные щупальцы летнего ночного тумана в темноте стянули дом, он ощутил одиночество, затем страх и, наконец, отчаяние. Он поднялся с постели. Завернувшись в халат, сел к приемнику, в нетерпеливом ожидании крутя ручку настройки, но слышался только треск разрядов и ничего больше.
И вдруг он вспомнил о телефоне, поднял трубку, услышал гудение зуммера. Он набрал номер — первый попавшийся! Где-то вдали послышались длинные гудки. Он ждал, представляя, как звонок разносится по пустому дому. После того, как гудки прозвучали раз десять, он положил трубку. Затем набрал второй номер, третий… и больше не стал пробовать.
Тут его осенила новая мысль. Он схватил фонарь с рефлектором и, выбежав на крыльцо, стал посылать в ночь световые сигналы. Точка, точка, точка, тире, тире, тире, точка, точка, точка — старый, как мир, сигнал помощи — СОС. Сколько раз посылали этот сигнал отчаявшиеся люди, ждущие спасения. Но ни откуда не пришло ответного сигнала. Он понял, что улицы города ярко освещены, и на фоне этой иллюминации вряд ли что-то можно рассмотреть. Он даже сам еле различал свои сигналы.
Он снова вошел в дом. Туманная ночь заставила его дрожать от холода. Он включил отопление и услышал жужжание нагревателя. Пока есть электричество и бак полон топлива, беспокоиться не о чем. Он уселся, выключил свет в доме, позволил темноте и туману окутать его, спрятать… Он постоянно ощущал ужас одиночества и поэтому положил молоток поближе к себе, чтобы схватить его, если возникнет необходимость.
Утром Иш разработал план. Он был уверен, что в городе с двумя миллионами жителей должны были остаться живые. Задача была ясна — найти хоть кого-нибудь, вот только как это сделать.
Сначала нужно пройтись по соседним домам, поискать знакомых. Но в окружающих домах не было признаков людей; трава на лужайках пожухла без поливки, цветы завяли.
Возвращаясь домой, он прошел через парк, где часто играл ребенком. Два больших камня прислонились друг к другу, образуя как бы вход в пещеру, высокий и узкий. Иш в детстве любил здесь прятаться. Он заглянул сюда и сейчас, но увы, никто сюда не спрятался.
Затем он прошел по каменистой равнине, где в камнях еще остались круглые отверстия от шестов, на которых индейцы натягивали свои вигвамы.
— Мир этих индейцев давно кончился, — подумал он. — А теперь пришел конец и нашему миру. Неужели я остался один из всего мира?
Вернувшись к дому, он сел в машину и поехал по городу с таким расчетом, чтобы его звуковые сигналы были слышны везде. Он ехал, останавливаясь каждую минуту и сигналя, а затем, слушая тишину, при этом он осматривался вокруг, с интересом отмечая все любопытное.
Улицы выглядели так, как будто было раннее утро. Машины были припаркованы, но везде ощущался небольшой беспорядок… Тут и там разгорались пожары, в небо поднимались столбы дыма. В одном месте он увидел труп мужчины, которого смерть настигла на улице. Возле трупа стояли две собаки. В другом месте увидел мужчину, повешенного на телеграфном столбе. На груди его висела табличка с надписью «Грабитель». А когда он въехал в деловой квартал этого района города, то увидел, что окно винного магазина выбито.
В конце улицы он снова нажал сигнал и прислушался. Где-то вдали раздался слабый звук. Сначала он решил, что слух обманывает его.
Он крикнул и тут же услышал ответный крик — сердце его забилось. — Эхо! — подумал он. Но затем снова крикнул два раза. А когда пришел ответ, то это был только один крик.
Он быстро развернулся и поехал в сторону, откуда доносился крик. Это должно было быть не больше мили. Проехав три квартала, Иш снова крикнул и прислушался. Вроде бы теперь нужно направо. Он свернул. Путаясь в улицах, Иш заехал в тупик, развернулся, поехал по другой улице. Он кричал, и ответ слышался все громче. Вскоре крик послышался сзади и чуть справа. Иш снова развернулся и въехал в небольшой квартал. Вдоль улицы стояли автомобили, но он не увидел никого. Он подумал, что странно, что тот, кто отвечает ему, не вышел на улицу. Он крикнул снова, и ответ прозвучал где-то совсем рядом. Иш остановил машину, выскочил из нее и побежал к тротуару. На переднем сиденье машины, стоящей у тротуара, он увидел мужчину. Человек, казалось, был не в себе, так как лежал грудью на руле. Затем он соскользнул на сиденье, задев кнопку сигнала. Раздался жалобный звук. Подойдя ближе, Иш ощутил сильный запах виски. Он видел человека со спутанной бородой, красным испитым лицом — видимо, он был мертвецки пьян. Иш осмотрелся и увидел открытую дверь винной лавки.
Внезапно разозлившись, Иш сильно тряхнул человека. Тот с усилием приоткрыл мутные глаза и издал какой-то звук, который, по всей вероятности, означал: В чем дело? Иш усадил человека, и тут же рука его потянулась к полупустой бутылке виски, которая стояла на полу машины. Иш успел перехватить бутылку и швырнул ее. За спиной раздался звон стекла. Его наполняло чувство горькой иронии. Это же надо, чтобы из всех выживших он нашел только этого
