— Да ничего я не думал, — отмахнулся я, хотя именно так и думал.

— Ну это мы видели. Было довольно убедительно, — съязвил безопасник, потушив сигарету о внутренний край пепельницы. — Теперь вернёмся к нашим баранам. Основные моменты я тебе пояснил. По обустройству… — он поднялся и двинулся к лестнице. — Пойдём.

Я поплёлся за Нойманом на второй этаж. Поднявшись по лестнице, обнаружил ремонт в том же стиле, в котором был выполнен первый этаж этого странного жилища. Такая же двухкомнатная квартира, только с одним существенным отличием. Здесь стояла «вирткапсула».

Нойман спокойно наблюдал, как я осматривался в своём временном жилище, никак это не комментируя.

Второй этаж был жилой зоной. Спальная, комната с «вирткапсулой», которую я про себя окрестил «игровой зал» и … мини-спортзал с парой тренажёров, шведской стенкой, турником и набором гантелей. А неплохая квартирка. Я отдельно отметил, что модель капсулы была намного новее той, что мне пришлось оставить дома.

— Выхода с этого этажа нет, — просветил меня безопасник. — В подъезде дверь есть, но проём отсутствует. Сплошной монолит. Так что, если до тебя захотят добраться — придётся очень постараться, подключив при этом строительную бригаду. На окнах — решётки. Лестницу можно отсечь, — он указал на квадратный проём в плите перекрытия, которую можно было закрыть железным люком, навскидку имевшим приличную толщину.

Его я почему-то не заметил, когда мы поднимались.

— Бункер какой-то, — пробормотал я.

— Отчасти ты прав, — кивнул Нойман. — Зато здесь ты будешь в безопасности.

— Скажите, почему?

— Имеешь в виду почему к простому тестеру такое отношение? — догадался Нойман. — Тебя это тревожит?

— Ну как бы… — я замялся. — Да. А вас бы не тревожило?

— А с чего ты решил, что к тебе особое отношение? — удивился Нойман. — Ты пока числишься нашим сотрудником. Пока, — сделал он ударение. — Ты пока полезен. Как только уровень полезности упадёт ниже суммы затрат на тебя…

Ну да. Можно не продолжать. Намёк я понял. Будь полезен и всё будет хорошо. Нет? Пожалуйста. Тебя никто здесь не задерживает.

— Я понял. Что нужно, чтобы я как можно дольше оставался в этом статусе? — попытался вызвать я его на откровенный разговор. — Что я должен сделать?

Нойман моей игры не принял:

— Тебе нужно выполнить то, о чём мы только что разговаривали, — он загнул палец. — Тебе нужно продолжать делать то, что ты сейчас делаешь. Пока мы всё контролируем. Это всё, что от тебя требуется. Большая просьба — не делай глупостей. Ты здесь не пленник и не заложник. Если что-то тебе потребуется — звони Саше. Он всё организует, — он протянул визитку. — Это мои контакты. Если что-то срочное — набирай в любое время суток.

Мне предстояло поразмыслить над его словами.

Пока мы вели душещипательную беседу, Сергей успел установить снятую с моей капсулы хреновину на ту, что находилась здесь. После этого мне оставалось пройти ту же самую диагностику, которую я проходил, когда подобную капсулу доставили мне домой.

— Вот теперь она ничем не отличается от твоей, за исключением нескольких незначительных примочек, типа «звонилки», будильника и встроенной видеосвязи, — довольно произнёс Сергей, закрыв боковую крышку электронного сердца «вирткапсулы». — Пользуйся. Расходный блок здесь новый.

Только после ухода «хозяев» жилища я всё-таки понял, что мне не давало покоя всё это время, пока продолжалась наша беседа с Нойманом. Не прозвучало никаких предложений, что мне делать потом. Что мне делать после того, как они анонсируют обновление. Что делать с «Дафийцами» в «реале»? Убежище — это просто отлично. Капсула и возможность входа в игру — тоже класс. А что потом?

* * *

Вход в «Даяну I» ознаменовался плохой новостью.

Я потерял один игровой уровень. Теперь напротив моего имени в характеристиках красовалась число тридцать один, а пять свободных очков характеристик ушли во временный «бан».

Со всей этой суматохой я совершенно забыл, что «Теневой учитель» ждать меня не будет, а система незамедлительно применит штрафные санкции.

— Не прошло и полгода, — зло произнёс Яхиль, вскочив с пола. — Ты вообще нормальный?

Кроме него и Поляны в Обители Скорби никого не было.

— А чего вы здесь? — удивился я. — Чего не «портанулись» с остальными?

— А как, скажи мне, если ты «заблочил» порталы? — продолжал высказывать мне отрядный лекарь. — Все давно вышли в «реал». А сколько тебя можно ждать? Я вот остался с Поляной, чтобы она здесь не была одна. И никто, естественно, тоже не смог «портануться». Вышли в «реал» отсюда.

— Извините, пожалуйста, правда — нехорошо вышло, — моё смущение было видно невооружённым глазом. — У меня была довольно веская причина.

— Проехали, — Яхиль сменил гнев на милость и махнул рукой. — Что теперь?

— Теперь ты идёшь отдыхать, а завтра в полдень весь состав собирается здесь к полудню. Будем думу думать, как дальше быть.

Яхиль не заставил долго себя упрашивать и рассыпался искрами, выйдя в «реал».

— Ты как? — спросил я у травницы.

— Я по прежнему её не чувствую, — вздохнула она. — Такое впечатление, что Ученическая печать просто деактивировалась. Если бы она погибла, плетение бы рассыпалось. А так: оно есть, но толку от него ноль. Скажи, ты точно знаешь, что с ней всё в порядке?

Я поспешил её заверить, что Лиэль жива и действительно всё с ней в порядке. И правда: в чате до сих пор зелёная иконка горела ровным цветом. Уровни жизни и маны были полными, что свидетельствовало о том, что с ней пока всё хорошо. Пока хорошо.

— Ты же можешь перенести нас отсюда? — не то спросила, не то уточнила травница после моих слов.

— Да, конечно! Куда ты хочешь?

— Я домой хочу, — прошептала Поляна и её плечи опустились. — Пожалуйста…

На миг, у меня самого сжало грудь…

Не говоря ни слова, я обнял её за плечи и активировал портал, унёсший нас далеко от этого места.

* * *

Наверное, судьба у меня такая в этой игре: ходить по гостям под вечер, ближе к ночи.

Было заметно, что Поляна нервничает. Собравшись с духом, она аккуратно постучала в толстую дверь.

В этот раз нам пришлось ждать около двух минут, пока за массивной дверью не послышался шум. Наконец, дверь распахнулась.

— О, Боги? Вы вдвоём? А где…, — охнул Рамон, узрев нас на пороге своего жилища, и слова застряли у него в горле. — А Лиэль где?