Герда скосили глаза на часы. Ладно, досыпать уже глупо — будильник уже у ее постели.

— Помоги мне добраться до ванной, а сам собирайся. Этот злополучный К. просто какая-то коробка с секретами.

— Омское метро, оно как кот Шрёдингера, ваше сиятельство, — послышался голос одного из ликвидаторов. — Оно одновременно и есть, и нету.

Следом разразился вал хохота, а я выбрался из полумрака дрезины. Смысл шутки остался мне не ясным.

Дрезина, конечно, была далеко не такой навороченной, как «Дикобраз» Яна Клавдиевича, но многого от нее и не требовалось. В тесноте туннелей особо не постреляешь, и пары пулеметов на носу и позади должно хватить за глаза. Кроме этого позади тягача прицепили вагончик, где расположились полсотни «хлопушек».

Я спрыгнул на рельсы и всмотрелся вперед. Въезд в метро еле проглядывался через пелену, скрывающую всю местность вокруг. Он походил на зев пещеры и в нее уходила колея, по которой нам предстояло проехать еще метров триста. Вторая команда под началом Жука готовилась заходить на вторую ветку со стороны станции «Комбинатская». Наша называлась «Сибирский проспект», и до нее еще предстояло преодолеть километр по колее.

Из дрезины раздавался треск рации — команды сливались в сплошную какофонию. Это еще подготовка, как сказал при прощании Зубр получасом раньше. Когда пойдем на «дело», обещает быть еще хлеще.

— Дракон-Жуку, — проговорила рация голосом майора.

— Дракон на связи, — отозвался я.

— Мы на месте.

— Принял. Дождитесь начала концерта и заходите. Встречаемся на станции «Торговый центр».

— Принял. Работаем, — и из динамика послышался неторопливый стук колес.

Представление готовилось разразиться, и осталось только надеть шлем. Доспехи отца мне удалось опробовать еще несколько дней назад, и сейчас они сидели как влитые. Стоило прогнать через них энергию в первый раз, как я буквально влюбился, ибо даже на сложные заклинания энергии уходило раза в два меньше, а движения с каждым разом становились все естественней.

— Доспех привыкает к хозяину так же, как и хозяин привыкает к доспеху, — сказал Зубр в тот день, помогая мне снарядиться для очередного рейда к Монолитам.

Единственный минус — они довольно громоздкие, и в туннелях придется быть внимательным.

Что-то вдалеке бахнуло, и я, в последний раз вдохнув свежий воздух, полез в дрезину, где меня ждала команда — двадцать отборных гармовских ликвидаторов и еще десяток наших. Плюс и Нина — она с конструктами сидела в дальнем конце вагона и дымила в приоткрытое оконце.

Обычно галантные столичные ликвидаторы, которые нашим местным дамам проходу не давали, сейчас с опаской поглядывали на четырех чудищ, сидящих на соседних лавках.

И лишь один Альберт с интересом расхаживал вокруг и потирал подбородок.

— Поехали уже, — пробурчала Нина, выкидывая окурок наружу, — не терпится покончить с этой гадостью!

— Скоро, — произнес я и прислушался.

Ждать пришлось недолго — вскоре послышалась канонада и земля заходила ходуном. Затем раздался отдаленный рев тысяч, а то и десятков тысяч глоток.

Земля задрожала.

— Поехали, — кивнул я машинисту, и дрезина тронулась.

Через минуту на нас опустилась темнота.

Глава 3

Когда мы миновали «Сибирский проспект» и подъезжали к «Московской» над нами начало твориться что-то невообразимое. Сверху посыпался песок, зазвучали глухие удары и непрестанный рев. На мгновение возникло ощущение, что сейчас нашу дрезину накроет с головой.

— Сука… — прошипела Нина, елозя на месте. — Еще не хватало сдохнуть, не выбросив ни одной бомбы!

Тут я с ней был полностью согласен. Обидно будет, если наше предприятие закончится так бесславно.

К счастью, долбежка продолжалась лишь пару минут, а потом немного поутихла. Кажется, вал монстров укатил навстречу нашим армиям и сейчас Нексус страшно занят. Круглый тоннель вибрировал, но с каждым пройденным метром все меньше.

Правда, тут же возникла другая проблема — у «Московской» рация приказала долго жить. Последнее, что мы слышали, прежде чем сигнал пропал было «Они идут!!!». Радист пощелкал переключателями и покачал головой. Все, теперь мы сами по себе.

Однако Монолиты пусть и блокировали связь, но и пользу приносили — силы тут было, извините, хоть задницей жуй, и с каждой станцией фонило все больше.

Дрезина набирала ход, температура росла, да вдобавок ко всему, еще розами запахло просто удушающе. Все, не сговариваясь, закрыли забрала.

Дышать стало полегче, но вот за кого я переживал, так это за Нину — хоть мы и нарядили ее в ликвидаторские доспехи системы «Фауст», но без Искры использовать их на полную катушку не выйдет.

Еще одна станция, «Рабочая», осталась позади. И сразу за ней в стенах показались круглые проходы, сделанные явно не рабочими в далекие-далекие времена. Похоже, тут постарались жвала многоножек.

Начиналось самое веселое, и здесь нужно очень четко соблюсти золотую середину: не тормозить, но и не слишком спешить, чтобы не влететь в засаду.

К сожалению, фонарь на носу дрезины вырывал из тьмы где-то метров пятьдесят. Дальше на нас смотрела непроницаемая тьма.

Я на всякий случай проверил, как мечи выходят из ножен. У меня их сейчас было целых три — подарок сестры, Душелов, который я использую только в самом крайнем случае, и отцовский, и его, скорее всего, придется «выкинуть». Пусть сражается самостоятельно, а я помашу своей привычной сабелькой.

— Все будет хорошо, ваше благородие, — видя мое волнение, произнес престарелый машинист, которого все звали просто Петрович. — Но потрудиться придется. Омское метро — это место крайне примечательное. На бумажке по этой ветке целых двадцать две станции, а на деле неизвестно.

— Я помню, мы это обсуждали с Зубром — в прошлом эти коммуникации не довели до ума, и куча станций так и осталась недостроенными.

—