Шрифт:
Закладка:
— Я…
— Облажалась явно. Хочешь развести кого-то на деньги, нужно прыгать под колёса попозже. А теперь — ищи новую жертву, лады? У меня дела.
— Жертву? Я не мошенница! Я вообще никогда… Неважно. Мне очень нужно позвонить, пожалуйста. Можете одолжить свой телефон?
— Нет.
Незнакомец режет словами, я вздрагиваю. Обнимаю себя за плечи, переминаюсь на месте. Голос мужчины злой и уставший, не располагает к просьбам.
Я явно его раздражаю. Но не могу сейчас отступить. Кто знает, через сколько времени здесь появится хоть кто-то ещё?
— Пожалуйста, — прошу ещё раз. — Это на пару минут, правда. Мне только попросить кого-то из знакомых забрать меня.
— Слушай… — замолкает, внимательно рассматривает меня. Вздыхает. — Телефон у меня сдох, поэтому ничем помочь не могу. Я остановился в отеле, могу туда подкинуть, а там попросишь позвонить у администрации.
— Поехать с вами?
Я нервно усмехаюсь. Мужчина, пусть и не выглядит головорезом, но… Банди тоже был красавчиком, а как много успел натворить! И ехать с ним в неизвестном направлении — величайшая ступень опасности.
— Так что? — мужчина неторопливо постукивает пальцами по крыше машины. — Едешь или нет?
Глава 5
Я переминаюсь на месте. Сесть к незнакомому мужчине в машину? Посреди ночи, когда никто не знает о моём местоположении? Но что ещё мне остаётся?
— Ты околеешь, — произносит, делая шаг ко мне. — У тебя дверь в дом захлопнулась или как?
— Вроде того, — соглашаюсь. — Я… Здесь везде камеры. Легко найдут, что я уехала с вами. И если вы попробуете что-то со мной сделать…
— Можешь не уезжать со мной. Мне же проще.
Мужчина сжимает двумя пальцами переносицу, после растирает лицо. И снова косится в мою сторону. Проходится очередным оценивающим взглядом, слабо улыбается.
Кажется, меня больше не считают мошенницей и самоубийцей.
С тем, кем я считаю незнакомца — я пока не определилась.
— Хорошо.
Я киваю, направляясь к чужой машине.
У меня нет никаких хотя бы «неплохих» вариантов. Все — ужасные и опасные. Если бы я знала точно, что скоро Булат откроет дверь — я бы могла подождать. Или продолжила стучаться к соседям.
Риск единственное, что мне остаётся. Я смогу позвонить подруге из отеля. А заодно найду кого-то для юридической консультации.
Я могу вызвать полицию, чтобы попасть в дом, забрать свои вещи. Но… Получится ли забрать сына? Помогут патрульные или не захотят ввязываться?
Я с опаской слежу за мужчиной, пока усаживаюсь в бежевый салон. Кресло скрепит от соприкосновения кожа к коже. Держу пальцы возле ручки двери. Лишняя осторожность не помешает.
— Так, — мужчина произносит, обхватывая пальцами руль. — Мы не с того начали. Отель в центре, если тебя нужно куда-то подвезти конкретнее…
— Нет, отель подойдёт. Я оттуда позвоню и дальше разберусь. Спасибо.
Мой спаситель кивает, тянется к панели управления. Кондиционер начинает шуметь, выталкивая тёплый воздух в салон. Я бормочу слова благодарности, протягиваю ладони к печке.
Я не особо привыкла просить кого-то о помощи или полагаться в спасении. Только на родителей и… На Булата. С ними я никогда не чувствовала подвоха и риска, что мне откажут.
Они ведь родные, самые близкие, с ними не стыдно поделиться проблемами и ждать помощи.
А теперь я в машине с незнакомцем, и он практически спасает меня.
Я украдкой рассматриваю мужчину, мелькающий свет фонарей даёт рассмотреть его получше. Он старше, чем я думала. Морщинки вокруг глаз, лёгкая небритость… За тридцать, но не слишком.
Вряд ли старше Булата.
И выражение лица у моего спасителя не злобное, скорее… Уставшее.
Мужчина окончательно сдёргивает галстук с шеи, закатывает рукава рубашки. На его запястье болтаются дорогие часы, бьются о руль.
Чем дольше я смотрю на него, тем меньше верю, что мне грозит опасность. Мужчина выглядит презентабельным, машина и одежда у него дорогие.
— Ильяс, — представляется, поймав мой взгляд. — Кстати, вдруг что — у меня видеорегистратор и на салон работает. Если решишь заявление в полицию накатать.
— Ты меня всё ещё за мошенницу держишь?
Я вспыхиваю, чувствуя себя оскорблённой. Ильяс меня не знает, но всё равно обидно. Я никогда ничего плохого не делала.
— Ещё не решил, — мужчина усмехается. — Пока разрываюсь. Или пытаешься какую-то схему прокрутить…
— Тебя не смущает, что я в пижаме?
— Смущает. Поэтому есть второй вариант. Малолетка, которая поругалась с родителями и сбежала из дома. И мне с ними предстоит разбираться.
— Я не малолетка! Мне двадцать.
Фыркаю, а после кусаю кончик языка. Может, не стоило рассказывать мужчине? Он считал бы меня подростком, я бы была в большей безопасности. Да?
Я раздражаюсь собственным мыслям. Только убедила себя, что Ильяс не маньяк, как снова ищу повод ему не доверять. Но муж, с которым я три года прожила, вдруг оказался не таким хорошим.
Как мне теперь незнакомым людям доверять?
— Я не сбегала из дома, — добавляю зачем-то. Зажимаю ладони коленями, меня топит смущением. — Просто так сложились обстоятельства. У тебя точно сел телефон? Даже на пару минут не хватит зарядки?
— Вовремя ты решила уточнить, — улыбка мужчины становится шире. Копается в подстаканнике, а после бросает мне мобильник. — Кирпич… Как тебя зовут?
— Аля.
Я кручу в руках телефон, под насмешливым взглядом Ильяса пытаюсь включить. Но ничего не помогает. Придётся ждать до приезда в отель.
Сколько времени это займёт? Чем дальше я от дома, тем сильнее волнуюсь. Сын ведь остался один, без меня. Ильдар бывает очень чувствительным.
А если я не смогу его увидеть ещё дольше? Вдруг Булат не отойдёт, не позволит… И меня ждут долгие месяцы судов за сына?
Прижимаю ладонь к груди, сердце грохочет, ломается о рёбра. Почему я не поступила умнее? Подождала бы до завтра! Или неделю, что-то придумала.
Но я просто не умею ждать и играть, а тут…
Я смаргиваю слёзы и резко распахиваю глаза, когда слышу тихий мат Ильяса. Мужчина сворачивает к обочине, останавливается рядом с полицейскими.
Отлично. Я могу их попросить об услуге! Пусть помогут мне забрать вещи и сына, хотя бы зафиксируют всё происходящее. Любая мелочь может пригодиться в будущем.
— Выйдите из машины, — приказывает полицейский, стоит Ильясу опустить стекло.
— А в чём, собственно, причина остановки? Вам нужны документы?
— Выйдите. Из. Машины, — цедит, опуская ладонь на кобуру. — Вы обвиняетесь в похищении.
— В похищении? Чьём? — Ильяс скалится в хищной улыбке, а после переводит взгляд на меня. — Значит, всё-таки малолетка?
— Нет. Я ни при чём! Послушайте, меня не похищали.
Произношу быстро и растерянно. Не понимаю, при
