Мы никогда и не ссорились. Скорее… Не сходились во мнении. Спорили на разные темы. Но в итоге, когда ложились спать, всегда отпускали все обиды. Заменяли грубые слова нежностями.

Но…

Это не было примирением.

Уж точно не после того, как Булат полностью разрушил наш брак.

Я обнимаю себя за плечи в попытке защититься. Я не знаю, как вести себя с мужем. Я ошиблась, поступила неправильно, всё рухнуло.

Мне нужно было подождать, не бежать сегодня. Дозвониться до родителей, попросить их приехать ко мне. С ними я могла бы уйти от Булата проще.

Наверное.

Но теперь уже ничего не исправить.

— И что мне с тобой делать? — муж поддевает кончиками пальцев мой подбородок. Изнутри будто шипами царапает. — Зачем ты творишь глупости, Аль? Я без понятия, как теперь могу тебе доверять.

— Доверять? Мне? А как мне с тобой жить, когда ты изменяешь?! — шиплю, потеряв необходимость молчать. — Как всё может быть нормально? Ты спишь с другой! Как давно?

— Это не имеет значения.

— Да? Тогда зачем тебе я? Как ты можешь говорить, что любишь меня, Булат? Если сам с ней…

— Это никак не связано. Милана это развлечение, а ты — жена.

— Именно. Я твоя жена! А ты при этом ведёшь себя так, словно я вещь! Я не твоя собственность, Булат. Я не принадлежу тебе. Ты не можешь держать меня силой.

Застываю с открытым ртом. Понимаю, что в эту секунду сказала лишнее. Не привыкла с мужем молчать и притворяться, а теперь это играет против меня.

В темно-янтарных глазах Булата сверкают молнии. Черты лица заостряются, как у хищника. А я чувствую себя загнанной в ловушку жертвой.

Которую ничего не спасёт.

— Я не держу тебя. Всё ещё тешишь мысли о разводе? — Булат хмыкает. — Видимо, нужно показать, что тогда будет. Пример лучше отрезвит тебя.

— Послушай, это… Пусти.

Муж сдёргивает с моего плеча портфель, отбрасывая подальше. Сжимает моё запястье, а после открывает дверь. Вместе со мной выходит на улицу.

— Что ты делаешь? Булат, ты сошёл с ума! — вскрикиваю, когда муж тянет за собой. — Нельзя оставлять Илю одного, он…

— Не переживай, я за ним присмотрю. А ты пока подумай про то, чего действительно хочешь. Я не собираюсь ловить тебя каждую ночь. Либо вернёшься и будешь вести себя приемлемо, либо…

Муж не договаривает, выталкивает меня за калитку. Со скрипом железо закрывается, отрезая меня от дома. Я стучусь в дверь, но быстро понимаю, что никто меня не услышит.

Ошалело смотрю на ночную улицу, одёргиваю рукава футболки. Топчусь в своих тапках на месте, не понимая, как это возможность.

Булат выгнал меня среди ночи! Без денег, телефона, документов…

Что мне теперь делать?

Я прижимаюсь спиной к холодной калитке. Этот холод и в меня проникает, по капле. Ознобом охватываю.

Пинаю пяткой, но никакой реакции не следует.

Булат ушёл.

Оставил меня здесь.

Сердца разрывается от мысли, что сын остался там один. Я знаю, что муж позаботится об Иле. Из Булата получился хороший отец, хоть и строгий. Но…

Мужем он тоже был хорошим.

Я сползаю на корточки, упираюсь лбом в колени. Будто калачиком сворачиваюсь. Моя поза «безопасности», в которой я чувствую себя лучше. Получается думать.

Как он может говорить про любовь и поступать так?

Что поменялось так вдруг? Что могло произойти, что за секунду так изменило моего мужа? Я словно не знала человека, с которым три года прожила.

Если бы он просто выгнал меня — я бы подумала, что он какую-то глупость себе придумал и поверил в неё.

Если бы захотел любовницу — значит, разлюбил.

Так нет!

Он просто… Просто выгнал меня, но при этом хочет, чтобы я была с ним. Счастливая семья, но с любовницей на стороне. Я совершенно не понимаю, чего хочет Булат.

Какие тараканы пляшут в его голове?

Холодный ветер пробирается под тонкую ткань пижамы, одёргиваю край шорт ниже. Вроде лето, но по ночам теперь стало морозно.

Я запрокидываю голову, пытаясь придумать, что теперь делать. Зубы начинают стучать друг о друга, чечётку выплясывают. Кажется, обещали шторм.

Может, звонить, пока муж не откроет? А если он не слышит ничего? У меня даже телефона нет, чтобы кому-то позвонить и попросить помочь. Я сейчас даже уехать не могу.

Можно было бы вызвать такси, найти ломбард и сдать серёжки. Но… Такси не вызову никак. Автобусы начнут ходить через пару часов, но даже сотки в кармане нет.

Всё было в рюкзаке.

Я поднимаюсь на ноги, кручу головой. Во всех домах рядом свет выключен. Неудобно будить и просить телефон, но другого выхода нет. Я не хочу замёрзнуть здесь.

И уж тем более не буду ждать момента, когда Булат передумает и пустит меня домой. Не нужна мне его снисхождение. Мне нужен только мой сын.

Я иду к соседям, перебарывая смущение. Несколько семей, с которыми я хорошо общалась, уехали в отпуска. А незнакомых сложно беспокоить. Но нужно.

Только никто не отвечает. Звоню несколько раз, трель звонка разрывает ночную тишину. И никакой реакции.

Боже, а если никто не ответит? Что же делать? Это… В каком-то роде — незнакомый город! Здесь нет родных или семьи, чтобы сразу обратиться за помощью. Подруга в столице.

А если до утра я замёрзну или сильно заболею?

А если Булат вообще не появится больше?

Просто пошёл спать и наплевать на то, что со мной происходит? Ограбят меня, надругаются, убьют…

— Боже!

Выдыхаю, когда в конце улицы вижу светящиеся огоньки фар. Машина приближается, и я бросаюсь на средину дороги. Размахиваю руками, привлекая внимание водителя.

Сейчас это кажется единственным шансом. Не представляю, что буду делать, если машина не остановится.

Часто дышу, испуганно кусаю губы. Отслеживаю то, будет ли машина замедляться или нет. Заставляю себя оставаться на месте. Надеюсь отскочить в сторону в последний момент.

Но это не нужно. Водитель останавливает за десяток метров от меня. Дверца открывается, но никто не появляется. И я сама не спешу подходить.

Только сейчас думаю, что ночью здесь могут ездить не самые хорошие личности. Маньяки, преступники… Мне не нужны ещё какие-то проблемы, но…

Прокашливаюсь, стараясь унять волнение. Из машины выходит мужчина, и я щурюсь, хочу рассмотреть его в свете фар.

Высокий и молодой, в деловом костюме. Развязанный галстук болтается на его шее. Мужчина громко цокает языком, после качает головой. Меня едва не сносит волной его неприязни.

— Ты уйдёшь с дороги или нет? — спрашивает раздражённо, поправляет тёмные волосы. Залипаю