Чернокнижник ожидаемо отдал собственную ёмкость Алану Вестелю.

Все гражданские ушли на минус третий этаж. Засадный «полк» вместе с одним из моих клонов скрылись в тоннеле. Тот должен был подать сигнал. Телепатия Авроры досюда не добила бы.

Ну а мы принялись ждать.

Самое дерьмовое занятие на свете.

Реально, лучше уж я трижды сражусь, чем один раз буду сидеть на иголках, готовясь к бою. Выпивать зелья было решено буквально перед самым приходом Псов, чтобы минимизировать действие химии и снизить риски.

Вначале в отдалении раздался оглушительный взрыв, и здание дрогнуло. С потолка посыпалась пыль.

— Они пробили барьер, — констатировал очевидное Волчок.

Через некоторое время еле слышно зазвучали хлопки, крики боли и металлический лязг. Глазами одной из копии я следил, как отряд Псов Войны продвигается сперва по минус первому этажу. Дорогу им расчищали наёмники-тролли, и это заставило меня скрипеть зубами. Мне не было дела до местных «диких гусей». Однако вскоре крепкие ребята встали, покрыли отборным матом ГМа нападающих и убрались прочь. Это зрелище согрело мне сердце.

Вот теперь пришла пора умирать нашим врагам.

Каждый боец, падающий с арбалетный болтом в пузе, каждый кастер с криком проваливающийся в волчью яму, каждый хилер, напоровшийся на стреляющие из стены шипы заставлял меня радостно скалиться.

Они оставили больше двух десятков своих товарищей в коридорах под борделем, и мысленно я вознёс благодарность прорабу. Гальгрон Камнелиц и его ребята сегодня, сами того не ведая, спасли многих Стальных Крыс.

Когда до столкновения оставалось полминуты, я глубоко вдохнул и отдал приказ.

— До дна, братцы!

— Твоё здоровье! — осклабилась Дженни, опрокидывая стеклянную ёмкость.

— Будем живы — не помрём! — подмигнул Смоккер, вливая в распахнутый рот едкую смесь.

Зарракос пожал плечами и молча осушил свою химию.

Я попытался вдохнуть, но лишь ощутил, как немеет тело. Как парализованные мышцы вырубаются одна за другой. Одеревеневшие ноги превратили падение в весьма неприятный опыт. Мне следовало пить, уже лёжа. Все мы крепки задним умом.

Рухнув на плиты и крепко приложившись всем телом о камень, я продолжал следить за продвигающимся отрядом Псов. Выглядели они откровенно хреново. Нервишки шалят. Заклинания летят во все стороны на любой чих. У самих волосы всклочены, хари потные. Губы искривлены в гримасе. Ведут себя так, будто под хвостом скипидаром намазали.

Когда они, наконец, достигли просторного зала, так и замерли в удивлении. Ещё бы, нечасто увидишь больше десятка мёртвых телом без малейшего следа борьбы или крови.

— Чё и это всё? — протянул некто Майрон, орк-дредноут.

Псы начали разбредаться по залу, с любопытством изучая обстановку. По большей части, конечно, стекались к нам. Экипировка-то манит. «Сними меня. Давай!»

— О, хороший топорик, чур, мой! — потёр руки один из них, встав рядом с телом Баллистика.

Один тролль в покрытой гравировкой броне наклонился над Дженни и потыкал носком сапога в её щёку, закрытую шлемом.

— Эх, такую соску перевели, — наигранно горько вздохнул он.

По моей команде, клон проявился перед лицом Авроры. Смысл простой — готовность пять секунд.

— А гонору-то было, — вытерла потное лицо гоблинша Шерти. — Такая-сякая гильда прям кошмарила Буревестников.

— Интересно, что случилось? — спросил кто-то.

— Они чё, решили потравиться, чтоб нам в руки не попадать? — поскрёб в затылке минотавр Гермест.

— Посссле Рубанка, — негромко произнёс наг Сальвадорр, — очень верное решение. Глянь на Рому.

Их ГМ Форликс выглядел, как человек, который положил кучу сил, чтобы добиться какой-то цели, но её увели у него перед самым носом. Полное опустошение и прострация. Он добрёл до меня и опустился на корточки.

Бордовые суженные зрачки встретились с моими собственными, распахнутыми в посмертном параличе. В его взгляде только ненависть и ледяная ярость.

На мою спину и затылок дважды рухнул посох с тяжёлым набалдашником. Глухой звук прокатился по залу, заставляя многих обернуться. Тифлинг продолжал лупить моё бездыханное тело, отводя душу.

Время замедляется.

В очередной раз замахнувшись, он отводит оружие назад и опускает.

В подставленную ладонь.

Мою ладонь.

Вскочив одним слитным движение, я оказываюсь вплотную к нему и перехватываю палку.

Вторая же рука вбивает стилет прямо в бордовый подбородок под удивлённым взглядом лидера нападающих. Кальсар прошивает язык, нёбо и уходит глубоко в мозг, оборывая жизнь владыки рока. Ледяная корка покрывает всё его лицо, превращая в промороженного мертвеца. Особенно неприятно выглядят обледеневшие изнутри глаза.

Это служит сигналом для остальных. С протяжным криками Стальные Крысы взрываются сталью и магией. Мне чудится в их голосах классическое: «УРРРААА!», но я могу ошибаться.

Шок продолжается всего несколько секунд, но мы используем их на всю катушку. Нет нужды беспокоиться о дружественном огне. Во все стороны летят волны стихийной и тёмной магии. Влажно чавкает сталь, врубаясь в незащищённые участки тел.

Кинжалы в моих руках сменяются Акелисом. Гнев небес давно успел откатиться, и сейчас он зарождается в замкнутом пространстве. Массивная воронка воздуха и молний раскручивается в самой гуще врага. Она буквально перемалывает их, оставляя только оплавленные доспехи и кости.

Мои клоны косят задние ряды. Брут стреляет во все стороны гибкими хитиновыми конечностями. Они перфорируют уязвимую плоть. Я двигаюсь, не замирая ни на миг, и каждый шаг сопровождается очередным падающим телом.

Псов много. Слишком много. И всё же мы атакуем, не считаясь с последствиями. Волчок танцует, а сабли в его руках превращаются в мелькающие силуэты. Смоккер опутывают кого-то из хилеров корнями, что погружаются всё глубже в кричащее в агонии тело. Баллистик опускает двуручный топор на голову юстикара. КунЛун походя ломает чью-то трахею ударом ладони. Зарракос раскручивает мельницу из призванных мечей вокруг своего тела. ПараЛич в окружении нежити взбухает холодным бирюзовым огнём.

Мы собираем обильную жатву и оказываемся под перекрёстным огнём.

По мне прилетают удары меча, стремительная стрела и ледяное копьё. Даже не пытаюсь уклоняться, фокусируясь лишь на атаке. Я чувствую, как зелье Неергофа разожгло миниатюрное солнце в моих энергетических центрах. Мана и энергия ревут необъятным потоком, струясь во все стороны из каждой поры моего тела. Они создают абсолютно непробиваемый каркас. Чужие атаки стекают с меня, как вода с зонтика.

Мы сражаемся под гул заклинаний и щёлканье тетивы, под металлический звон, хруст костей и отрывистые крики. Мы сражаемся так долго,