— Его могли заказать, — оживилась Окулева.

— Кто?

— Не знаю.

— Чем занимался Дмитрий Яковлевич?

— Раньше он в Министерстве нефтяной и газовой промышленности работал.

— Та-ак!

— Потом он свою нефтяную компанию основал. «Советская нефтяная компания».

— Союз распался, а компания советская?

— Союз распался, а советы остались. Советы директоров, — совсем невесело усмехнулась Окулева.

— И кто руководит этой компанией?

— Сейчас — мой муж.

— И где находится офис этой компании?

— В Москве… Как таковой компании нет, там доли в различных нефтяных компаниях… Недавно вот крупный пакет взяли.

— Недавно?

— Ну, залоговые аукционы, вы должны были слышать. Что можно было приватизировать, еще в девяносто четвертом взяли, а сейчас то, что было нельзя, берем.

— Растаскиваем народное достояние?

— Пока есть возможность…

— А возможности могут и закрыться?

— А убьют — и закроются… Дмитрия Яковлевича вот уже убили!

— Кто его заказал, вы, конечно, не знаете?

— Могу только догадываться.

— Попробуйте с трех нот!

— Куш мы хороший у «Иртышнефтепрома» взяли, не знаю, сможем ли переварить.

— «Иртышнефтепром» вам угрожает?

— Да, поступило предложение выкупить пакет акций, Дмитрий Яковлевич отказался.

— Большая нефть — большая кровь, — в раздумье проговорил Степан.

А вдруг Даше на самом деле предложили деньги за смертельный укол, а она по какой-то причине не смогла отказаться? Про аллергию на лидокаин ей мог сказать сам Окулев, почему бы и нет?…

— В каком-то смысле да.

— Как умер Окулев? — спросил Степан.

— Стошнило его, давление упало. Я думала, пройдет. — Женщина отвела взгляд в сторону.

— То есть «Скорую помощь» вы не вызывали? Сразу катафалк!

— Я же говорю, думала, пройдет…

— А потом вы вдруг подумали, что вашего тестя отравили… Кстати, как вы отнеслись к предложению «Иртышнефтепрома»?

— Я?! При чем здесь я?

— А вот это мы узнаем, Варвара Павловна, обязательно узнаем, — поднимаясь со стула, сказал Степан.

Он забрал фотографию Окулевой, вместе с Варварой и Комовым покинул дом. Кулик и Лозовой не зевали, они уже разговаривали с мужчиной из соседнего дома, что-то спрашивали. Степан закурил, глядя на них, нервно затянулся. А вдруг мужчина что-то знает о романе между Дашей и Филиппом Окулевым?

«Волга» с красным крестом уже уехала, Степан не успел опросить водителя, но, возможно, опера сделали это. Может, они уже узнали страшную для Степана правду?

— Ты же не думаешь, что это я убила? — Даша с тревогой смотрела на него.

— Нет, конечно!

Он не собирался ей ничего предъявлять. Сначала оперативно-разыскные материалы, экспертиза, потом уже можно будет делать выводы.

— И с Филиппом у нас ничего не было. И быть не могло! — мотнула головой Даша.

— С Филиппом? — Степан уныло глянул на девушку.

Не понравилось ему, что Даша назвала Окулева по имени.

Не видел он этого Филиппа, но представление о нем уже имел. Слышал он о залоговых аукционах, да и до президентских выборов приватизация государственной собственности в стране шла ударными темпами. Судя по всему, Окулев-старший смог сколотить капитал и, пользуясь своим служебным положением, удачно его вложить. Дальше — больше. Уже сейчас Окулев-младший мог располагать многомиллионным состоянием.

Глава 3

Лед треснул сразу, едва только Степан взялся за дело. Показал свою силу, спустил зарвавшуюся Окулеву с небес на землю, заставил трепетать от страха. А сегодня лед еще и тронулся. Сначала ему позвонил знакомый из экспертно-криминалистического центра. Оказалось, что Степан не зря расщедрился на четыре бутылки хорошего коньяка, Палашев снял следы пальцев и с конверта, и с нескольких купюр. Отпечатков пальцев Даши не обнаружилось, зато имелись «пальчики» Окулевой. И на конверте следы присутствовали, и на банкнотах.

— Да, была такая, — кивнула полноватая женщина в белом халате. — Приходила, покупала… Да, лидокаин!..

— А шприцы?

— Шприцы?… Нет, шприцы не покупала!..

Степан распечатал фотографию Окулевой и отправил своих оперов по аптекам. Логика простая: если у кого-то из домашних аллергия на лидокаин, то в аптечке этого лекарства быть не должно. Если так, то Варваре Окулевой пришлось покупать лидокаин в аптеке. Степан понимал, что из предосторожности она постарается купить лекарство где-нибудь в центре или даже на дальней окраине Москвы, поэтому он не ограничился Битово и близлежащими районами столицы. Распылил силы по всей Москве, сам подключился к делу, и вчера ходил, и сегодня с утра на ногах, и надо же, удача улыбнулась ему. Мало того, что Окулева здесь побывала, так ее еще и опознали.

Степан поблагодарил женщину, по пути в Битово обзвонил своих оперов, дал отбой по аптекам и велел возвращаться в отдел. Сам же по пути домой заехал в прокуратуру к Болдареву. Следователя еще не совсем отработали, не установили связь между ним и Окулевой, если таковая имелась. Возможно, Окулева действительно взяла Болдарева в оборот позавчера, когда пришла в прокуратуру со своими подозрениями. Может, заплатила хорошо, может, в придачу к этому еще и пообещала что-то горяченькое, так или иначе парень пошел у нее на поводу. И вчера в поселок Привольный он прибыл с определенной целью — задержать Дашу. А ведь мог справки о ней навести… Идиот, одним словом.

— Ну что, Петр Евгеньевич, будем Окулеву задерживать? — двумя руками опираясь о стол, спросил Степан. Он буквально нависал над Бондаревым.

— А есть основание?

— У тебя есть лучшее оперативное обеспечение, значит, будут и основания. Уже есть. Пальчики Окулевой на конверте и на банкнотах, вложенных в него. Назвать номер