– Это всё. взаимосвязано. Я, нимфы, буря. – Осторожно взглянув на свой посох, он повернулся ко мне: – Смотри.

Вдруг он стукнул посохом по льду – тот отдался глухим звуком, точно камень. И вокруг заплясали снежинки!..

– О. Ого! – Протянув руку в перчатке, я поймала снежинки. Самые настоящие! – Ты управляешь снегом?

– Бурей, если быть точным. И нимфами.

– Ч-что?! – выпалила я. – Нимфами?!

Древними вилами, нимфами, духами природы?! Ведь Матушка-Природа дала им власть творить мир вокруг нас! Разве можно даровать одному смертному власть над почти что вечным?

– Да… Мой предок – Джерфрид Фрост. Знаешь, чем он был велик? И почему мы держим его второй портрет под лестницей? – спросил он, на что я помотала головой. – Он первым подчинил нимф. Они и помогли ему объединить весь Ледяной Север. А что до портрета… Он единственный отражает его истинную суть.

Та лукавая улыбка. Она действительно была ни на что не похожа. Будто потусторонняя. В ней отражалось какое-то. Безумие.

– Вообще я далеко не за этим позвал тебя на разговор.

Голос Олава вдруг изменился: стал совершенно противоположным. Таким голосом он говорил там, перед своими подданными, но не со мной – равной ему и, кажется, понимающей его.

– Какими бы ни были ваши с Проводником дальнейшие планы, вы не сможете уехать отсюда, пока нимфы не вернутся. – Сосредоточенно он размял пальцы, сжимая их по очереди вокруг посоха. – Сейчас они заперли границы, и я не могу приказать им уйти. Только когда они вернутся сюда, мы сможем с ними поговорить… и, возможно, решить мою и вашу проблемы.

– Ты имеешь в виду призыв на службу Феникса? Но ведь ты не обязан оставаться здесь.

– Нимфы могут вернуться в любой момент, – строго прервал меня он, явно не желая слушать, – и снова начать уничтожать мой народ. Я не смогу пойти с вами, пока не избавлюсь от их угрозы. Поверь мне, мир станет только безопаснее, и всем это послужит на пользу.

Не знаю, как последнее должно было утешить меня, но. Здесь не так уж и плохо. Провести тут месяц, а то и полгода. Почему бы и нет? Ледяной Север – это ведь почти как дом. Оглядываясь и вдыхая местный воздух, я только яснее осознавала это.

– Ну, значит, отдохнём от этой вечной гонки. – размяла плечи я. – Придётся миру подождать.

– Ты отреагировала гораздо проще, чем твой друг.

– Не друг он мне! Лишь Проводник, – важно фыркнула я.

– Ладно-ладно, – по-доброму усмехнулся Олав. – Будь по-твоему. Но он и впрямь так распалился. Ведь мир ждать не может! Вот-вот, и все страны будут уничтожены, как так – надо подождать… Но потом смирился и как будто потух.

– Вполне в его духе, – тяжело вздохнула я.

И вот не нужна ему никакая Мира, чтобы успокоиться и сдержать себя в руках. Пускай там с Захарией волнуются в своё удовольствие.

– Но, чтобы ты так не унывала, у меня есть для тебя с-сюрприз, – развёл большие руки Олав.

Я удивлённо вскинула уши, с ужасом понимая, что его фигура превосходит мою по ширине в два, а то и в три раза.

– П-прости. – Он опять спрятал дрожащие руки. – Просто у меня есть для тебя занятие, которое тебе точно понравится. Пойдём.

Прямо за забором, который перепрыгнуть – раз плюнуть, скрестили кулаки и мечи самые крупные и самые свирепые смертные, которых я когда-либо видела. Их движения стремительны, как пурга, их кожа крепка, как броня, их взгляд холоден, как лёд.

И стояла среди этих мужчин, точно многовековой дуб в лесной чаще, верховный ярл Брюнхильда. Широкоплечая, могучая и отчего-то радостная.

– Кого это вы ко мне привели, конунг? – склонилась она ко мне, глядя прямо в глаза. Я оторопела: все конечности заледенели, даже пушистые уши. – Глазки прячет, как щенок. Боюсь случайно топнуть и наступить ногой ей на хвост!

Глаза её – тёмные, как у мары – так пробирали своим взглядом, что душа тряслась от страха. Самая могучая женщина, которую я видела… Зверкам едва ли разрешалось быть такими сильными.

– Брюнхильда, мы пришли к тебе по делу. Прекрати пугать великую княжну.

– Ну да, берки же нежные создания. А казалось, в них течёт кровь зверей!..

Она наконец отстранилась. Я закусила губу, вдруг понимая, что под её грозным взглядом совсем забыла поздороваться.

Но что если. А, плевать!

– Добрый день, верховный ярл Брюнхильда! – Я поклонилась, оттопырив ногу в неудобном кожаном сапоге. – Бью челом!

– О. Зачем бить меня лбом? Ты хочешь бой?! – недоумённо спросила она, разминая кулаки.

– Н-нет конечно. – спохватилась я. Но Олав неожиданно перебил меня:

– Не будь с ней слишком строга, Брюнхильда. Всё-таки Мира пришла сюда, чтобы стать сильной.

Зря он это сказал!.. Воительница тут же раскрыла рот и засмеялась так, что сама земля едва не пошла трещинами под её ногами. Ох, был бы рядом Феникс, я бы схватилась за его руку.

Постойте-ка! Нельзя так думать! Надо выстоять. Самой. Стать сильной. Я же за этим сюда и пришла!

– Эта малявочка? А я уж подумала, что она сюда за женихом пришла, – сказала Брюнхильда, стирая слёзы с глаз. – Олав, не шутите так. Что с неё взять? С её лицом надо идти в добрые милые мамочки десятерых Медвежат – никак не в воители.

Я отвернулась. Она права… Мы же, зверки, никогда не могли стать такими, как она. Как северянка. Сильная, волевая, свободная.

С другой стороны, не зря Создательница сказала, что отныне я свободна выбирать. И если я хочу стать сильной, я должна что-то сделать. Нельзя мириться и оставлять её слова как есть. Надо доказать, что я способна на гораздо большее, чем ожидает Брюнхильда.

– Если вам так не хочется меня учить, справлюсь сама! – вдруг выпалила я, проходя мимо неё.

Удивительно, но моё плечо с лёгкостью оттолкнуло её, заставив шагнуть в сторону. Судя по чертыханью за спиной, Брюнхильда не оставила мой удар без внимания.

Но нужно что-то повнушительнее толчков и драк. Нужно показать, что эти руки способны держать оружие. Способны стать сильными.

Войдя в двери за спиной Брюнхильды, я неожиданно для себя попала в оружейную. Кажется, здесь собрали столько всего! И мечи, и булавы, и топоры, и вещички, о предназначении которых я едва ли догадывалась. Но моё внимание привлекло одно оружие, расположившееся на отдельной полке, где его, казалось, мог взять каждый, но почему-то никто этого не сделал.

Молот. Крупный, как я целиком, расписанный древним языком, с туго обёрнутой кожей рукоятью, он сиял какой-то потусторонней мрачностью. Пугающей. Мощной.

Это и есть сила? Сила, которую не каждый может превозмочь. Не знаю, что это за молот, но один взгляд на него покорил меня, и мне захотелось покорить молот в ответ.

О, малышка, да ты смела… Попробуй, подними – посмотрим, что будет.

– Нет, Мира, не н-нужно, это опасно!

Неосторожно брошенные