— Бредин, не трать мое время. Говори, что хотел, и проваливай.

Вскинув подбородок, сразу решила дать понять, что думаю о его противоречивых комплиментах.

— Я правда могу сказать, что хотел?

Этот беспринципный тип только и ждал моего ответа, чтобы придраться к словам. Качая головой, он провел зубами по нижней губе и смерил меня бесстыжим откровенным взглядом.

— Оставь свои пошлые намеки для других. Понял? — поморщившись, прокомментировала его выходку. — Все, аривидерчи! — и отступила, закрывая дверь.

— Эй, подожди! — подставив ногу, Бредин не дал мне захлопнуть дверь перед его носом, как я того страстно желала, — а как же твоя стирка?

— Ааа, — более миролюбиво протянула я, — так бы сразу и сказал! Сейчас принесу.

Я прикрыла дверь, вернулась в квартиру и направилась в свою комнату, с улыбкой думая о том, что у этого вечера были все шансы, чтобы стать идеальным.

— Спасибо, — пальцы Бредина торчали из дыры в толстовке.

— Не благодари, — махнув рукой ответила, не в силах сдержать смешок. — Маникюрные ножницы, немного терпения — и пятна как ни бывало. Учись, студент.

— Знаешь, а ты меня совсем не удивила, Котова, — Бредин, к моему сожалению, тоже улыбался. — Я рассчитывал на что-то более… оригинальное.

— Ты — псих, Бредин! Зачем ты вообще мне ее дал?!

— Ну… благодаря этому, — он пошевелил пальцами сквозь дыру в толстовке, — у меня появился лишний повод пообщаться с тобой… в неформальной обстановке. Должен же я понимать, на что способен человек, с которым мне, возможно, предстоит лететь в одном самолёте через пол материка, — его улыбка стала шире, в то время, как моя, совсем потухла.

— Что ты несёшь? — спросила я, надеясь, что этот намек — его очередная тупая шутка.

Кто-то вызвал лифт, и подъезд снова наполнился гулкими звуками металлического дребезжания.

— Оу, — протянул Бредин, — кажется, ты не в курсе, Юля? Я тоже лечу в Италию. Говорят, синьор Франко высоко оценил мои тезисы.

Вот тебе бабушка и Юрьев день… То есть как ТОЖЕ?!

Что там говорила секретарь? Два аспиранта и… два приглашения от итальянского ректора. Значит, Бредин оказался вторым счастливчиком. Что вполне логично. Ведь это он был моим оппонентом в том десятиминутном интеллектуальном непотребстве. Могла бы и сама догадаться!

— Котова? — Бредин вмешался в работу моей ненадежной дедукции. — Ты умеешь шить?

Я подняла взгляд и непонимающе смотрела на него.

Что он несёт?

— Шить? — наморщив лоб, спросила его, все ещё обрабатывая информацию.

— Ну, да, — кивнул он. — Иголка, нитка…

— Я в курсе, что это значит, — перебила парня.

— Отлично. Видишь ли, — Бредин снова продемонстрировал дыру в своей толстовке, — у меня возникла небольшая проблемка и снова по твоей вине.

Он всучил мне толстовку в тот самый момент, когда лифт остановился на нашем этаже. Двери распахнулись, мы оба повернулись на звук и уставились в недра лифта.

— Привет, — произнес Вет, оказавшись снаружи.

— Эээ, привет, — промямлила я в ответ, сжимая в руках брединскую тряпку.

Бредин бросил на Вета холодный цепкий взгляд и сжал губы, отчего линия подбородка и скулы стали более выражены. Вет тоже не выглядел довольным. Посматривал то на меня, то на Бредина, и я почти услышала, как закрутились в его мозгу колесики, когда он пытался понять, что здесь происходит.

Рядом с парнями я ощутила себя настоящей коротышкой. Они были почти одного роста и телосложения, только вместо темной густой шевелюры Вет был обладателем светло-русых волос, носил стильные очки в черной оправе и, в отличие от меня и моего надоедливого соседа, уже учился в магистратуре.

— Позаботься об этом. Я очень надеюсь на тебя, — произнёс Бредин, первым нарушив молчание, и на мгновение коснулся запястья руки, в которой я удерживала ненавистную толстовку.

Бредин скрылся за своей дверью, а я пригласила Вета войти.

— Снова этот парень? — спросил Вет, усевшись в кресло за моим письменным столом, и развернулся на нем, пронзив пристальным взглядом. — Ты же говорила, что вы не ладите?

Прислушавшись к звукам орущего на всю квартиру ящика, я на, всякий случай, закрыла дверь и прижалась к ней спиной.

— Не ладите, — передразнила парня. — Это мягко сказано. Я его терпеть не могу с самого детства.

— Тогда почему он дал тебе это? — Вет дёрнул подбородком и указал взглядом на толстовку, которая все еще была в моей руке.

— Вот, блин! — раздраженно воскликнула и швырнула ее на пол, раздумывая над тем, где лучше всего устроить небольшой пионерский костер. — Не обращай внимания, я избавлюсь от этого, — убедительно добавила. — У Бредина очередной заскок. Это не лечится.

— Значит, мне не о чем беспокоиться? — сузив глаза, Вет внимательно меня разглядывал.

— Ну… в мире столько проблем. Голод, войны, экологические катастрофы… там… природные бедствия. Думаю, нам всегда есть, о чем беспокоиться. Не так ли? — тоже прищурившись, спросила его.

— Ты поняла, что я имел ввиду, Юля, — изогнув бровь, он выглядел как-то уж слишком серьезно. — Меня беспокоит твой сосед.

— Так мы пойдём в кино, или ты предпочитаешь сидеть здесь и беспокоиться о Бредине?

— Нет, — он покачал головой. — Точно нет. Просто… мне показалось странным видеть вас… вместе после того, что ты о нем говорила.

— Ты что ревнуешь?! — сквозь смех произнесла я. — К нему?!

Вет откашлялся и криво улыбнулся.

— Ты мне нравишься… думаю, это нормально? — спросил он.

— Вет, я тебя умоляю! — простонала в ответ. — Только не к Бредину! Он — последний парень на планете, к которому меня стоит ревновать! — настойчиво добавила.

Вет поднялся и подошёл ко мне.

— Ладно, как скажешь, — он взял меня за руку и погладил большим пальцем внутреннюю сторону ладони. Во взгляде парня промелькнуло сомнение, и Вет тут же состряпал беззаботную улыбку.

Я кивнула, улыбнувшись в ответ, и неожиданно пришла к мысли, что ему совсем не стоит знать о том, что Бредин получил возможность отправиться на родину пармезана и Челентано вместе со мной. Меньше знает — крепче спит. Ох, Виталик — Виталик… Вот же мавр венецианский! И кто бы мог подумать, что этот фанат макроэкономики может оказаться таким ревнивцем?!